Пит сплетает наши пальцы.

— Тебе так хорошо? — спрашивает он.

Вчера это было бы совсем не хорошо, но сегодня вдруг очень хорошо.

— Нет.

Пит тут же отдёргивает руку, словно я ошпарила его кипятком.

— Подожди. — Мне нужно всё ему объяснить. — Это не просто хорошо. Это восхитительно.

Он заметно расслабляется.

— Ты напугала меня.

Я тянусь к его руке и крепко её сжимаю.

— Вот это для меня почти так же интимно, как секс, который когда-нибудь у меня будет, или как поцелуй, который, мне кажется, я хочу разделить с тобой.

— Понятно, — ухмыляясь, говорит Пит.

Я закатываю глаза. Выражение его лица смягчается.

— Так случилось, что мне нравится держаться с тобой за руки, глупая, — говорит он. — Очень нравится. — Он проводит рукой по своему лицу. — Возможно, даже больше, чем нужно. — Его рука сжимает мою. — Так что если даже это всё, к чему ты пока готова, я уже счастлив. Этого мне достаточно.

Он снова склоняется ближе ко мне, заглядывая в моё лицо.

— Я встретился с тобой только вчера. Как много мужчин, с которыми ты знакомишься, тут же пытаются залезть к тебе в трусики?

Я тяжело вздыхаю. Мы встретились задолго до вчерашнего дня, но, фактически, он прав.

— Если так, то ты общаешься с неправильными мужчинами. — Он отпускает мою руку и поворачивается, чтобы открыть дверь пикапа.

— Пит, — окликаю я его.

Он, улыбаясь, смотрит на меня через плечо.

— Рейган, — тон его голоса копирует мой. Но тут Пит поднимает руку. — Я понимаю, что ты уже хочешь переспать со мной, Рейган, — он ухмыляется, — но мы же вчера только познакомились, побойся Бога! Дай мне время, чтобы узнать тебя поближе, хорошо? — Он поправляет свою одежду, как если бы я раздевала его глазами. — Я не просто кусок плоти.

Он не перестаёт ухмыляться, и я понимаю, что это всё шутка, но до меня вдруг доходит, как глупо я себя вела. Я позволила влечению к этому мужчине диктовать мне, что делать: я возвела вокруг себя стены, потом разрушила их, но только для того, чтобы снова построить их, ещё крепче. К концу недели я буду чёртовой крепостью. И лишь в одном можно не сомневаться. Если кому-то и удастся пройти через мои стены, да так, чтобы я сама этого захотела, то этот кто-то — Пит. Потому что мне уже почти этого хочется.

Пит

Когда мы вылезаем из пикапа, нас уже ждёт мистер Кастер. Он с мрачным видом смотрит на моё перевязанное запястье, но замечает, что Рейган глядит на меня с ещё более мрачным выражением.

— Всё в порядке? — спрашивает он, переводя взгляд то на неё, то на меня.

— Просто растяжение, — отвечаю я и поднимаю руку, чтобы пошевелить пальцами. Потом оглядываюсь по сторонам.

В лагере пусто.

— А где все? — спрашиваю я.

Мистер Кастер показывает большим пальцем в сторону бассейна.

— Половина у бассейна. Другая половина в конюшне.

— Линк по-прежнему ругается? — испытывая явный дискомфорт, спрашивает Рейган.

— Твоя мать спасла тебя, когда сказала в его присутствии слово на букву «б». — Мистер Кастер улыбается. Похоже, он ничуть не злится.

Рейган улыбается.

— Как замечательно, что ей удалось предотвратить катастрофу, которую я устроила.

— На твою мать всегда можно положиться, когда дело касается ругательств — она это может. — Её отец переводит взгляд на меня. — Где ты сегодня работаешь? С Гонзо?

Я понятия не имею, что должен делать.

— Где скажете. — Я вытягиваю руки, ожидая его ответа.

Он кивает в сторону домика вожатых, куда меня поселили.

— Уточни у Фила. По-моему, он хотел устроить собрание для молодых парней, и ему нужны солидные мужчины.

Я киваю. Никогда не считал себя солидным мужчиной, но мне нравится, что мистер Кастер причислил меня к таковым.

Я, склонив голову набок, смотрю на Рейган. И надеюсь, что вид у меня как у любопытного щенка. Но, скорее всего, это не так.

— Мы ещё увидимся? — спрашиваю я.

Её отец выгибает брови, и у него такой вид, словно его это… забавляет?

Она кивает мне, чуть покраснев, но при этом бросает быстрый взгляд на отца.

Я направляюсь к домикам вожатых, на пятачке между которыми кругом расставлены стулья. Фил поднимается, берёт стул для меня и ставит его напротив себя, на другой стороне круга.

— Как запястье? — спрашивает он, когда я усаживаюсь, расставив колени и оставив руки болтаться между ними.

— Всего лишь растяжение, — отвечаю я. Мне совсем не нравится, что всё внимание неожиданно оказывается направленным на меня.