Но ударили морозы, а дубы-великаны выстрелили весенней зеленью, сквозь снег с невиданной скоростью начали пробиваться молодые побеги, Лес медленно, но неостановимо пополз к городу. Жители ударились в панику. Совет Магов предложил съездить Риакррану, как главному знатоку Зеленой Души. Василиск отказываться не стал — в конце-концов, если городок ему не понравится, а местные людишки будут слишком раздражать, всегда можно развести руками — мол, маги не боги, им тоже свойственно ошибаться.

Драконыш. Лес охранял едва вылупившегося драконыша — без материнского тепла яйцо могло спать несколько десятилетий, но когда запас энергии внутри окончательно иссякал, детеныш просыпался и начинал рваться наружу, не доросший, прозрачно-чешуйчатый и очень слабый. Кто-то нашел его, кто-то, кто смог отбиться от Леса. Забрал в город. И... подбросил Риакррану.

Вопрос — зачем?

Обмануть, запутать? Дракон — для отвода глаз, а на самом деле с Лесом происходит нечто другое?

Дракоша тонко, но очень требовательно зарычал. Беспомощная кроха, которую Риакрран мог раздавить одним движением каблука, смотрела на адмирала хоть и опасливо, но так свысока и презрительно, как его гигантские пращуры когда-то созерцали мелких двуногих созданий, вооруженных железными зубочистками.

«Барашка принес? Где моя пища, ничтожный смертный?»

— И что мне с тобой делать? — адмирала пробрало на смешок, когда он представил, как отреагирует король и Совет Магов на известие, что злокозненный ар’Мхари завел комнатную зверушку — дракона!

Поселить в своем столичном особняке, где в последние годы он бывал куда чаще, чем в родовом поместье... Слухи поползут, прежде чем драконыш перестанет помещаться в доме. Придет торжественная делегация с требованием умертвить чудовище, пока оно не стало слишком огромно. Риакрран, разумеется, откажется. Повздыхав, проведя несколько тайных совещаний, Совет Магов сочтет дракона достойным поводом умертвить заодно и василиска. Ведь для чего нужно чудовищу еще одно чудовище, если не для свержения законной власти, или прочих злодеяний?

И начнется война...

Не этого ли он хотел?

Риакрран качнул головой. Новое сражение один на один со всем миром — нет. Устал. Перегорели азарт и ненависть юности. К тому же с годами он понял, что делать больно одним влиятельным людям можно гораздо эффективнее, если заручиться поддержкой других влиятельных людей. До тех, других, очередь позже доберется. И среди относительного затишья можно уделить время другим занятиям, не менее увлекательным, чем месть — науке, например.

А вот из его родового поместья ни у лишних слухов, ни у их излишне пронырливых разносчиков шансов выбраться живыми — ни малейших. К счастью, остались еще в этом мире места, не замаранные людским присутствием. Драконышу будет простор для роста, а тем временем Риакрран успеет слегка изменить общественное мнение относительно крылатых ящеров, заразить молодых магов мечтой о великой и мудрой расе, уничтоженной не иначе, как по недоразумению...

Драконыш недовольно фыркнул, обжегши облачком колючих искр адмиралову руку и Риакрран опомнился. О чем он думает? Выдрессировать дракона? Это как? Сидеть безвылазно в поместье, играя роль любящей мамочки? В процессе дрессуры получить случайно, не со зла, но спаленный к демонам родной замок? Спустить все имущество на прокорм домашнего питомца? Убедить крылатую тварь, одержимую болью прежних поколений, не жрать людей, или хотя бы делать это тайно?

— Нет-нет, — сказал поспешно адмирал, отступая вглубь комнаты. — Иди-ка ты, малыш... откуда пришел. Ну? Я кому говорю?

Дракон захлопал крыльями, перелетая Риакррану на плечо, ткнулся носом в ухо, шумно нюхая, и, видимо, уловив что-то родное, ящериное в запахе, свернулся вокруг адмираловой шеи причудливым ожерельем. У самого горла Риакррана заполошно стучало крохотное сердце.

— Пошел вон, — повторил адмирал неуверенно, оглядываясь в поисках бывшего владельца подкидыша. Спальня, разумеется, была пуста.

Выкинуть просто на улицу?

Не выживет. Найдут — убьют.

В Лес поглубже?

Во-первых, его кто-то оттуда уже стащил, стащит и второй раз. Во-вторых, Лес, конечно, разумен, но так... весьма относительно разумен. Защищать мелкого от людей сообразит, мяса ему на убивать — вряд ли. А сейчас еще и зима, холодно, Зеленая Душа слабеет... В-третьих, даже если драконыш выживет, однажды он сунется в мир за пределами Леса. Погибнут люди, погибнет и он.

А не все равно ли?

Адмирал грубо содрал драконыша с шеи, да так и замер.

Последний в роду, истребленном людьми. Мелкий, беззащитный, ребенок. Враг всему человечеству. Чешуйчатая башка высовывается из захвата чешуйчатого кулака. Испуганный и одновременно отчаянно-дерзкий взгляд.

— А чтоб ты здох!

Адмирал не мог выбросить дракона. Просто не мог. Анонимный даритель, чем бы Риакрран ему не насолил, был воистину подл, хитер и коварен необычайно.

Но жить ему оставалось недолго, поклялся Риакрран, бросаясь тушить тлеющую кровать.

3

— Несчастье пришло в наш город... — сказала госпожа губернаторша и непонятно было, что она подразумевает: то ли наступление Леса, то ли приезд ар’Мхари Алкадана. Но ее серые близорукие глазки смотрели на Юну с таким выражением, будто случившееся — личная Юнина провинность.

Они сидели в бело-розовом будуаре губернаторши, между ними на чайном столике, среди фарфоровых чашечек и серебряного чайничка, как драгоценный предмет сервиза, стояли туфельки. Юна исподволь, краем глаза, любовалась собственной работой. Расшитые шелком — красным, коричневым, желтым, черным, голубым — в мелкий восточный узор, кожаный бант на носке — с тем же узором, в его сердцевине — свернутые из тончайшей золотой фольги розы.