Навани опустилась на сиденье рядом с Далинаром, положив голову ему на плечо.

— Если бы я могла создать фабриал, — прошептала она, — который смог бы убрать такую боль.

— Я думаю… Я думаю, что эта потеря, должно быть, ужасно ранила меня, — прошептал Далинар, — если она заставила меня сделать то, что я сделал. У меня остались только шрамы. Несмотря ни на что, Навани, я хочу, чтобы у нас всё было правильно. Без ошибок. Сделано должным образом, с клятвами, принесёнными тебе перед кем-то.

— Просто слова.

— Слова — самые важные вещи в моей жизни на данный момент.

Она задумчиво приоткрыла рот.

— Элокар?

— Я бы не хотел ставить его в такое положение.

— Иностранный священник? Может быть, из Азиан? Они практически ворин.

— Всё равно, что объявить себя еретиком. Это слишком. Я не стану бросать вызов воринской церкви, — он сделал паузу. — Возможно, я попробую избежать взаимодействия с ней…

— Что? — спросила она.

Он посмотрел наверх, в направлении потолка.

— Может быть мы обратимся к кому-нибудь с большей властью, нежели у них.

— Ты хочешь, чтобы нас поженил спрен? — сказала она удивленным голосом. — Обратиться к иностранному священнику — это ересь, а к спрену — нет?

— Отец Штормов — самый большой Осколок Чести, — сказал Далинар. Он — часть самого Всемогущего, и самое близкое к богу из того, что у нас осталось.

— О, я не возражаю, — сказала Навани. — Я бы позволила поженить нас даже смущенному посудомойщику. Я просто считаю, что это несколько необычно.

— Это лучший вариант, который нам доступен, если предположить, что он согласится, — он посмотрел на Навани, затем поднял брови и пожал плечами.

— Это предложение?

— …Да?

— Далинар Холин, — сказала она. — Конечно, ты можешь и лучше.

Он положил руку ей на затылок, касаясь ее черных волос, которые она оставила распущенными.

— Лучше, чем ты, Навани? Нет, я не думаю, что могу. Я не думаю, что у кого бы то ни было, был шанс лучше этого.

Она улыбнулась, и ее единственным ответом был поцелуй.

Удивительно, но Далинар нервничал, поднимаясь спустя несколько часов на крышу башни на одном из странных лифтов-фабриаловУритиру, Лифт напоминал балкон, один из многих, тянувшихся вдоль обширной открытой шахты посреди Уритиру — колоннообразного пространства шириной с бальный зал, простиравшегося от первого этажа до последнего.

Уровни города, несмотря на то, что они выглядели круглыми спереди, были на самом деле скорее полукруглыми, плоской стороной обращенными к востоку. Края нижних уровней сливались с горами с обеих сторон, но самый центр был открыт к востоку. В комнатах на этой плоской стороне были окна, из которых открывался вид на Источник.

И здесь, внутри центральной шахты, эти окна составляли единую стену. Чистая, цельная панель стекла высотой в сотни футов. Днём она заливала шахту сияющим солнечным светом. Сейчас же она была темна от ночного мрака.

Балкон непрерывно полз вдоль вертикальной борозды в стене; вместе с ним ехали Адолин и Ренарин, а также несколько охранников и Шаллан Давар. Навани уже была наверху. Его попутчики стояли на другой стороне балкона, оставляя ему пространство для размышлений. И для того, чтобы нервничать.

Почему он должен нервничать? Он едва сдерживал дрожь в руках. Шторма. Можно подумать, он какая-нибудь девственница в шелках, а не генерал средних лет.

Он почувствовал грохот внутри себя. Сейчас Отец Штормов отвечал, и за это он был ему благодарен.

— Я удивлен, — прошептал Далинар спрену, — ты так охотно на это согласился. Я благодарен, но все же удивлен.

— Я уважаю все клятвы, — ответил Отец Штормов.

— А как насчет глупых клятв? Данных в спешке или в неведении?

— Нет глупых клятв. Любые клятвы — то, что отличает людей и настоящих спренов от животных и низших спренов. Признак ума, свободной воли и выбора.

Далинар обдумал его слова, и обнаружил, что не удивлен таким максимализмом. Спрены и должны являть собой крайности; они были силами природы. Но думал ли так сам Честь, Всемогущий?

Балкон неумолимо приближался к вершине башни. Только некоторые из дюжин лифтов были в строю; в те времена, когда Уритиру процветал, они все работали бы одновременно. Они уровень за уровнем миновали неизведанное пространство, и это беспокоило Далинара. Сделав Уритиру своей крепостью, он будто разбил лагерь на незнакомой земле.