– А ты там ощущаешь себя человеком или духом?

– Тяжёлый вопрос, Лёвик. Там, на небесах другие сущности, не люди и не бесы. Там более мощные силовые структуры. Они не имеют плоти, это энергетические субстанции, которые, впрочем, тоже наделены определённой энергетической формой и наполнением. Человек по сравнению с ними – что муравей перед слоном. И вот ещё какая особенность. Человек предстаёт там тоже в виде энергетического сгустка. И размер его не зависит от величины земной плоти. Размер этого сгустка зависит от состояния души. Чем более совестливее человек, чем больше в нём любви и нестяжания – тем он там крупнее по размеру и мощнее в борьбе.

– Я чувствовал, что ты посвящён.

– Лучше бы тебе, конечно, этого не знать. Но в последние дни как-то неспокойно на сердце.

Отец Киприан в задумчивости ходит по комнате. Потом внутренне решается на что-то и подходит к Грошику.

– Лёва, прошу тебя как близкого человека: если со мной что случится – читай эту молитву каждый день. Строго на рассвете, с восходом солнца. Хотя бы несколько дней, пока не сможешь переправить этот артефакт одному человеку, – он протягивает Грошевичу небольшой лист.

Лёвик сначала подумал, что это обычный свёрнутый лист бумаги, но взяв его в руки, понял, что отец Киприан дал ему не бумагу, а очень маленький складень с изображениями Троицы и Архангела Михаила. На обратной стороне деревянных иконок, соединённых вместе золотым креплением, читаются слова какой-то древней молитвы. Грошик, повертев складень в руках, прячет его в тайничок на своей гитаре.

– Да, спрячь её пока. Запомни: ты очень поможешь не только мне. Тогда «им» не удастся выиграть во времени, «они» не получат даже одних суток. Представляю их бешенство, – усмехается батюшка. – Только не забудь: тебе предстоит переправить этот артефакт одному человеку.

– Я его знаю?

– Да.

Отец Киприан наклоняется к Лёвику и шёпотом произносит имя. Грошик удивлён, но ничего не говорит. Он принимает всё, как есть, не рассуждая, поскольку своему другу доверяет целиком и полностью.

Вдруг раздаётся стук в дверь. От неожиданности оба вздрагивают, и помимо воли в их сознание накатывается паническая волна. Друзья в смятении переглядываются.

– Ты кого-то ждёшь? – сдавленным голосом спрашивает Лёвик.

– Нет, – отец Киприан вдруг ощущает себя единым оголённым нервом.

– Может это мои родители меня вычислили? – чувство тревоги наваливается снежным комом, подминая остатки воли.

Стучат громче и громче. Словно набатный колокол. Отец Киприан, наконец, решается:

– Я запирал на замок церковную ограду, твои родители не смогли бы сюда пройти. Никто бы не смог. Но в любом случае надо выяснить, кто это.

Иеромонах подходит к хлипкой двери.

– Кто там?

– Это я, – слышится знакомый голос.

ЗМИЙ

Несколько часов спустя

Подмосковье

Взору обычного человека представился бы сидящий за дорогим, инкрустированным полудрагоценными камнями, столом с лапами дракона вместо ножек респектабельный человек солидного, но ещё не старого возраста с холодными водяными глазами. Змиестраж видит его в истинном обличье.

За столом восседает Змий размером чуть крупнее человеческого. В свете многочисленных золотых светильников его серебристо-желтоватая чешуя переливается магическими завораживающими блёстками. Небольшие перепончатые крылья за спиной сложены в специально изготовленные ниши в кресле. Жирный хвост со стреловидным завершением раздражённо стучит по паркету.

Глаза всё те же – холодно-водянистые и до жути неприятные. Смотреть ему прямо в глаза простым смертным невозможно – сознание утягивается в запредельный омут небытия, и тело начинает сотрясать панический ужас. Змиестраж научился удерживать сознание на грани миров. Он хоть и человек, но высочайшего уровня посвящения. Он человекодьявол.

Змиестраж, раболепно встав на одно колено, передаёт господину священный артефакт – небольшого, размером с обычный утюг, золотого тельца. Это своего рода сейф: в левом боку тотемного животного размещается дверца, скрывающая пустоту. Змий носит высочайшее звание: Жрец Золотого Тельца и подчиняется хоть и не Князю непосредственно, но одному из высочайших Герцогов.

Змий задумчиво крутит тельца в своих пятипалых лапах, унизанных золотыми кольцами с громадными необработанными алмазами. Надежды Змия не оправдались: эту пустоту заполнить сегодня ночью так и не удалось.

– Всё-таки упустили, – Змий очень разочарован. Обращается к Змиестражу он мысленно, тот так же мысленно отвечает. Они не пользуются человеческой речью. Змиестража никогда не покидает чувство, что он голый – от того, что не может скрывать своих мыслей от Змия. К этому никак нельзя привыкнуть.