– Так точно, будет исполнено, – перечить ему уже было бесполезно.

– Слушаюсь, командир, – промямлила убитая Марго.

Когда он удалился, она не сдержалась и, наконец, расплакалась.

– Прости меня, что втянула в это сумасбродство, но я помыслить себе не могла и дня без неба…его не должно было быть на базе сегодня…

– Все нормально. Я не вижу ничего плохого в этом. Я испугался лишь за погоду – не хотелось бы из машины сделать решето под действием градин. Когда мы уже будем делать самолеты из цельного металла…

– Ха-ха-х, – слабо рассмеялась Марго, – а ты меня спас, спасибо, я этого не забуду, – подмигнула и убежала прочь.

Это было лето 1936-го года. Господи, как же давно это было. Все последующие две недели мы занимались тем, что старались получить направлению на работу. Легче всего, как оказалось, было группе технического обслуживания – младшего звена инженеров авиации, их сразу и целиком забрал ближайший исследовательский институт, о котором я говорил ранее. А вот с нами были определенные проблемы. Гражданская авиация нас не брала, а военные не торопились. Да и мы хотели попасть на работу в одно место, так как в основном знали друг друга еще с самых детских лет. Как говорится, с бумажных корабликов, в лужах весной, по нашим грунтовым просекам в поселке. В нашей летной группе нас таких с поселка Вахрущево, что близ Подольска, что, как вы уже понимаете, под Москвой, было четверо. Одна девушка и три парня. Все мы учились в одной единственной школе, которую только открыли в год, когда мы в нее пошли. А было это как в конце двадцатых годов.

После недолгого обучения грамоте и прочим базовым вещам мы работали подмастерьями одно время на кирпичном заводе, одно время вместе с семьями на сборе урожая. Сейчас в это трудно поверить, что еще в мою школьную пору учились не по десять лет и в школу необязательно нужно было идти в шесть–семь лет. Ох, что же это я все ностальгирую! Вы это и так все знаете наверняка. Ведь в каждом вашем городе есть краеведческий музей, и, скорее всего, там найдутся экспонаты первых советских массовых школ, и те самые чернила, и те самые парты из дуба или ольхи, пропитанные запахом настоящего дерева, а не то что сейчас, как у внучки в школе – некое подобие дерева из опилок.

***

После эйфории летной школы Марго захлестнули серые будни, мечта ударилась о суровую реальность, в которой пока еще не было места женщинам – пилотам. Очень скоро эта мужская монополия будет разбита, но, увы, не сейчас. Контора за конторой отказывали ей в трудоустройстве, намекая на неженское занятие. Устроиться летчицей – спортсменкой тоже было непросто, нужен был свой летательный аппарат и прочие немалые расходы, а средств было в обрез. Отчаянное сердце не знало преград, но пока было в смятении и не видело выхода из этой патовой ситуации. А тем временем для её друзей из летной школы судьба складывалась успешнее, им грозила неплохая карьера в авиации, что вызывало у неё белую, но зависть и тоску.

***

26 июня 1936 года проходил большой концерт для всех военных летчиков в честь пятнадцатилетия летной академии. Данное мероприятие решили провести не у себя в доме культуре, а в Подольске. Там и дворец был побогаче, и администрации, и прочим военным вышкам было ближе. Также удостоили своим вниманием данное мероприятие и выпускники летной школы. Среди них была и группа наших ребят, только-только отпраздновавших свой выпуск и занимавшихся поиском работы. И все на повал умные и образованные в своем деле. Часть из них уже была распределена по стране, но большая оседала на одной из многочисленных баз и прочих учреждений при министерстве обороны по Московской области. Но все же большинство мечтало о карьере военных летчиков.

Концерт поставили на шестнадцать часов и наша веселая компания, которую вы уже и так знаете, собиралась на него. Маргарите недавно подарили прекрасное ситцевое синее платье, проблема была одна – с обувью, но и та решилась. Конечно, взятая у подруги пара каблуков не самый лучший вариант, особенно когда на размер меньше. Но красота требует жертв.

– А я летчица, мне тем более не привыкать к трудностям. Давит маленько, но я почти не замечаю этого, – благодарила Марго подругу за столь щедрый дар.

И вот, в первом часу пополудни в прекрасном облике она направилась к автобусной остановке, которая связывала поселок и прилегающий военный городок с районным центром. Спустя двадцать минут автобус приехал. Сейчас смешно называть его автобусом. Это была на самом деле просто ужасная машина, которая настолько медленно ехала и настолько громко дребезжала даже по ровной дороге, что лошадь и бричка были бы лучшим вариантом. Но, как вы знаете, во многих населенных пунктах автобусы и вовсе появились после войны. А тут ездил новенький, да и еще произведенный по импортной лицензии. Для такого поселка, затерянного среди сотен в ближнем Подмосковье, это было значимым приобретением – большой заслугой местной власти.

Она села в автобус, заодно вместе с ее сокурсниками в этом автобусе ехали и наши парни – Александр, Георгий, Николай и ваш покорный слуга. Автобус был небольшой, поэтому многие остались ждать, пока вернется за новой партией пассажиров. Такие суровые правила. Они актуальны и сейчас: кто раньше придет, тот и поедет первым. Примерно через час "великолепной" езды с неким ощущением, что "вот-вот автобус остановится и дальше идите сами", мы все же добрались до Подольска.

Прождав в тени деревьев, приобретя в центре города по мороженому и отведав, конечно же, его, мы дождались момента, когда необходимо было заходить во дворец культуры. Людей скопилось много, была определенная давка.