Где-то вдали раздался едва слышный стук, и бочку затянуло в трубу. С противным хлюпаньем, синий пластиковый цилиндр толчками пополз сквозь земную толщу, по заиленной канализационной аорте. Худощавый контрабандист, вытерев руки грязным платком, и, в него же высморкавшись, указал Максиму направление вдоль склона.

– Теперь иди в ту сторону до ближайшего выхода из города. Без рюкзака выйдешь спокойно. Там на первой же автобусной остановке увидишь мужика в бейсболке. Дашь ему вот это, - он протянул Максу брелок в виде пластикового окурка.

Тот взял безделушку, и, не теряя ни секунды, отправился в указанном направлении. Ближайший выход оказался не так уж и близок, если идти пешком. Максим изрядно подустал, когда вышел из останков парковых зарослей на дорогу. Из недавно установленной бытовки вальяжно вышли навстречу два милиционера.

– Эй, мужчина, а ну-ка, стой, раз-два. Куда следуете?

– У меня будущая жена за МКАДом, вот к ней и следую, - Максим ответил спокойно, так как уже не раз слышал, что выпускают из города без лишних проблем. Милиционер смотрел на него, как на прокажённого. Изумление сквозило и в его голосе:

– Ты, мужик, не подумай чего, но ты первый, кто через этот пост из города выходить собрался. Вот наоборот – сколько угодно, а туда – только ты. Ты, вообще, знаешь, что обратно попасть не сможешь?

– Знаю, знаю. Ну, я пошёл? А то идти ещё далеко.

– Ну, иди. Вроде сумок с собой не выносишь, значит, все условия соблюдены. Удачи, жених, - беззлобно хохотнул постовой на последней фразе. Максим шутки не оценил, лишь молча повернулся, и пошёл вон из города. Ему ещё надо было рюкзак с припасами забрать.

Всё-таки, современный городской житель не очень привычен к долгим пешим прогулкам. Максим, будучи не таким уж рыхлым и разнеженным, всё же довольно быстро устал считать шаги вдоль довольно однообразной обочины. Редкие группы людей, сидящие, в ожидании отмены чрезвычайного положения, при виде одинокого прохожего настороженно поднимались на ноги. Однако, рассмотрев, что ничего стоящего внимания человек с собой не имеет, вновь рассаживались в кружок, чтобы бесконечно жаловаться друг другу на ужасные несчастья, постигшие каждого.

Максим устало брёл, всматриваясь вперёд до рези в глазах. То и дело он ждал, что вот за этим поворотом покажутся привычные очертания навеса автобусной остановки. Но один поворот следовал за другим, а никакой остановки не было. Максима это начало заметно раздражать – ему казалось нелепым назначать встречу так далеко от места переброски рюкзака. Это уже не конспирация, а форменное издевательство. Макс твёрдо решил в самой грубой форме выразить своё недовольство тому самому «мужику в бейсболке», который должен ждать его.

Ну вот, наконец-то, показалась вдали долгожданная коробка остановочного павильона. И, как будто, чей-то силуэт угадывается в пластиковом чреве этого укрытия для пассажиров. Отлично! Максим прибавил шаг, невзирая на усталость и растёртые ступни. Так ему хотелось поскорей получить свой рюкзак, и отправиться, наконец, на поиски Ольги.

Павильон приближался медленно, но неотвратимо. И вот, Максим вошёл под его, провонявший мочой, свод. В углу на скамейке, прислонившись головой к стенке, спал неопределённого возраста мужчина. Свалявшиеся, сальные волосы торчали клочьями на круглой, как кочан капусты, голове. И никакого намёка на бейсболку.

«Снял, наверное, чтоб башку проветрить», - Максим подошёл ближе, нащупывая в кармане пластиковый брелок-окурок. Легонько похлопав мужика по плечу, Максим ощутил сильнейший сивушный дух, источаемый спящим, и понял, что лёгким похлопыванием пробудить его вряд ли удастся.

Тогда Макс принялся трясти бедолагу, как спелую грушу, что так же не дало ожидаемого эффекта. Пришлось, преодолевая брезгливость, с силой потереть уши спящего. Тот замычал, и разлепил веки, с таким усилием, будто некий шутник перед этим щедро смазал их клеем. Максим сунул брелок под нос мужику, который, с радостью потащил его в рот.

– О-о, спасибо! Покурить не откажусь. Тьфу, что это, мля, такое?
– мужчина разочарованно выплюнул кусок пластмассы. Макс тряхнул его посильнее, так что тот слегка шмякнулся макушкой о стенку.

– Ты чего, придурок, забыл всё спьяну? Это условный знак. Ты мне рюкзак должен отдать, и где он?

Бедолага, потирая ушибленную макушку, всем своим видом показывал, что пребывает в полнейшем замешательстве. Хлопая сморщенными веками, он, с трудом выдавливая из себя по словечку, заговорил: