Единственное, что сейчас может мне помочь, хоть и ненадолго, – хорошая затяжка. Наконец, я приблизился к магазинчику, начал рыскать по карманам, чтобы найти деньги, но прямо перед целью споткнулся. Лёгкая одышка сопровождала моё дыхание, но я смог удержаться на ногах. Девушка из ларька высунула голову в окошко:

– С Вами всё в порядке?

Не поднимая корпуса, я произнёс:

– Зажигалку, спички… Что-нибудь… Быстрее!

Мне немедленно требуется доза никотина, иначе я не выдержу.

Продавщица скрылась внутри своей каморки буквально на секунду, после чего выбежала и подожгла сигарету, которая почти вся промокла в моём рту. Сделав затяжку, я почувствовал, как сонливость, медленно, но начала отступать.

– Спасибо, – поблагодарил я молодую девушку и протянул ей купюру. Взглянул на неё. Приятное лицо, волнистые волосы янтарного цвета, глаза того же оттенка, рост чуть ниже моего. От неё веяло какой-то загадочностью, но в то же время она казалась невероятно простой и искренней.

– Нет, что Вы, не стоит, – ответила она, отмахиваясь.

– Я сказал возьмите, – и продолжил стоять с протянутой рукой.

Она мотнула головой в знак отказа. Я не собираюсь с ней церемониться, её жалость мне не требуется.

– Возьми эти сраные деньги! – сигарета выпала из моего рта, и какой-то прохожий наступил на неё.

– Чёрт!

– Я могу дать ещё одну, если нуж…

– Да не нужна мне ничья помощь! – рявкнул я и, развернувшись, ушёл.

Ненавижу жалость. На протяжении всей моей жизни люди только и делают, что испытывают именно это чувство по отношению ко мне. Я не нуждаюсь в ней, я не калека. Жить в таких условиях становится ужаснее и невыносимее с каждым днем.

По прибытии домой, не раздумывая, достал пачку модафинила. Обычно мне требуется доза размером в сто-двести грамм, но после сегодняшнего нужно больше привычного. Не обращая внимания на телефонный звонок, принял лекарство. Прошло мгновенье, после которого у меня началось головокружение, я больше не был в состоянии контролировать свои действия.

***

После того, как я подобрал препарат с лекарством, мой телефон вновь завибрировал. Мама… Семнадцать пропущенных за ночь. Решив, что её следует успокоить, набрал номер. Через два гудка послышался голос на том конце провода:

– Норман! Норман, с тобой всё в порядке?! – я даже не смог понять, в ярости или в испуге она, потому что её крик заглушил все мои слуховые рецепторы.

– Мам, не кричи так громко, я прошу тебя. Я в полном порядке.

– Мне приехать? Твой голос звучит не так, как мне хотелось бы.

– Не нужно развивать паранойю, я достаточно взрослый, чтобы позаботиться о себе самостоятельно.

– Хорошо, но вечером я всё равно заеду, привезу тебе продуктов. Сынок, ты больше не принимаешь те ужасные стимуляторы?

– Нет, мам, не принимаю. Только модафинил и снотворное, всё в назначенных количествах.

– Хорошо. Тогда до вечера. Целую, и помни: я всегда на связи.

– Пока.

Я опустился на кровать и потёр лицо руками. Она не выдержит повторного вранья, но, увы, не могу по-другому. Пускай думает, что я честен.

После завтрака, состоящего из тостов и горячей кружки крепкого кофе, мне пришлось потрудиться, чтобы найти пакетик стимулятора для устранения дневной сонливости. Я спрятал его специально от матери, дабы обойтись без истерик. Найдя небольшую дозу под ковром, немедленно принял её. Я довольно быстро привык к амфетамину и его воздействию на мой организм. Нельзя сказать, что он категорически запрещён для меня, лишь незначительная доза может быть доступна. Признаюсь честно, не всегда соблюдаю это правило.

Спрятав оставшееся, я надел повседневную одежду, чтобы отправиться на прогулку. Внезапно раздался звонок в дверь. Проверив глазок, я никого не обнаружил. Открыл дверь. Никого. Сзади зазвонил телефон, я поспешил к нему. Никаких звонков и сообщений.

– Думаю, прогулка отменяется, – сказал я себе и сел на кровать, осознавая тот факт, что стимулятор дал о себе знать.

Непроизвольно улыбнувшись, достал ноутбук. В силу отсутствия сна, разумеется, благодаря препарату, я могу позволить себе провести некоторое время за гаджетом.