— Пойдешь с нами в корчму отмечать новый год и мою первую зарплату? — спросила Тереза, переодеваясь в черный мужской костюм.

— Конечно, — радостно воскликнул Василек и тут же уточнил: — А хозяин знает, что ты идешь с мужчинами развлекаться?

— Почему бы и нет, не забывай, что идет с ними развлекаться Тер, а не Тереза.

— И все равно я на всякий случай возьму пиликалку.

Ну кто бы сомневался!

— Там тебе опять цветы принесли, — обличительно ткнул Васька пальцем в букет белых роз, будто Тереза была виновата в их ежедневном появлении на крыльце дома. — Хозяину это не нравится!

— Так пусть найдет дарителя и надерет ему уши!

Тереза показала мальчишке язык и понесла букет в свою комнату. Осмотрела спальню, выискивая место для еще одной вазы. Такое нашлось на подоконнике. Она расправила цветки, понюхала нежные бутоны и улыбнулась. Янг Вонг умеет быть загадочным. Хотя от его пристального внимания становилось как-то неуютно.

В корчме было людно, и если бы они пришли без тьера Арто, то внутрь не попали бы. А так городского мага провели в закрытый с трех сторон закуток и в считанные мгновения заставили стол праздничными блюдами: огромной горой тонких блинов и массой маленьких глубоких тарелочек со всевозможными начинками, бери любую, накладывай на блин, закручивай и ешь, макая в один из соусов.

Радетель Дан тоже оказался под стать блинам — румяный, тонкий, веселый, заводной и шумный. Ему было всего двадцать три года, и он попал в местный храм «по распределению», как и Арто. Парни сразу сдружились, что не мешало им постоянно подначивать друг друга и устраивать друг другу мелкие пакости.

— А у нас новый год не так отмечают, — смакуя блин с икрой, ляпнула Тереза.

— А как? — на нее выжидательно смотрели три пары глаз.

Пришлось рассказывать. Обычай пить до дна на счет двенадцать и загадывать желание парням понравился, и ему последовали моментально. Васька изображал бой курантов, остальные лихорадочно писали на бумажках желания, жгли и с хохотом, обливаясь, пили шипучее вино. И так раз пять подряд… Вино было не крепкое, но его было многовато, и Тереза не заметила, как за их столом оказались еще трое молодых тьеров из местной знати. Девушку в ней никто не признал, поэтому парни, не стесняясь, рассказывали о своих похождениях, при этом ржали, как кони, и подначивали друг друга скабрезными шуточками. В общем, все, как и в ее родном мире.

А потом Василек, который пил меньше всех (Тереза блюла, заявив, что нечего ей спаивать ребенка), решил позвонить эрлингу и поздравить его с праздником. Но выронил пиликалку под стол и тут же про нее забыл. Ее подобрал кто-то из подвыпивших парней и, обнаружив на ней подпись «ХЭ», начал вслух гадать, что бы это означало. Сочетание букв вызвало у веселящейся компании массу предположений. Арто только подленько подхихикивал, подбрасывая идеи одна другой бредовее, он-то знал, что Василек и Тер тщательно спрятали клеймо эрлинга, чтобы не нервировать окружающих.

— Спорим, это пиликалка красавицы, которой служит айр?

— Хорошенькая Эмма?

— А может, Хорошенький Эммануил?

— Спорим, это тьера!

— Да ну, посмотри на его хитрую физиономию! Это тьер!

— Делаем ставки! — азартно заорал Арто, не давая возмущенному Васильку отобрать пиликалку и перекидывая «камешек» радетелю Дану.

— А чего думать? — решительно сжимая магический артефакт в руке, заявил радетель. — Сейчас позвоним и поздравим ее с праздником!

На том конце ответили, и он радостно заорал:

— Тьер, с новым годом! А мы тут в корчме с вашими…

Тереза вдруг поняла, кому он звонит, выхватила пиликалку из рук радетеля, зажала нос и гнусаво проблеяла:

— Простите, ошиблись номером!

А потом засунула камешек в карман, погрозив хихикающему Ваське пальцем. Мальчишка все же пил вино, несмотря на ее возмущенные замечания.

Вот же дернул черт парней позвонить эрлингу. Интересно, а чем он сейчас занят? Наверное, тоже где-то отмечает и даже не позвонил и не поздравил! Рука сама потянулась к артефакту, Тереза взяла его в ладонь, сжала, представляя лицо Эрлинга, и почувствовала, как камешек в ее руке нагревается.

— Слушаю.

А голос холодный и усталый. Ну, сейчас мы тебе настроение поднимем…

— В лесу родилась елочка, в лесу она росла, зимой и летом стройная зеленая была.

Тереза честно пропела все куплеты, которые помнила, а Эрлинг на другом конце честно молча все прослушал, но оценил он или нет ее выступление, девушка так и не узнала, потому что разжала кулак раньше, чем киллер успел ответить.

Потом они танцевали, и после одного особо зажигательного танца Тереза не выдержала и позвонила еще раз.

— Это ты во всем виноват! В том, что я напилась, в том, что мне одиноко, в том, что лето заканчивается и в библиотеке слишком много пыли! Ты украл меня из дома, делал со мной странные вещи, а сам бросил. Ненавижу тебя!

Ответом ей было молчание, но она представила выражение лица эрлинга, ироничное и немного уставшее, и резко прервала звонок.

В конце концов, что их связывает, кроме секса? Ничего! Приходит, когда ему хочется, берет ее, когда ему хочется… Ничего общего, только секс… Но какой он загадочный, сильный, иногда нежный, иногда напористый, и относится к ней не так уж и плохо по меркам этого мира. Наверное. Ох, зря она в праздник ему столько наговорила.