– Извините, что я снова вас беспокою, – сказал он застенчиво. – Я вел себя довольно глупо. Я хотел лично сказать Росио, какое удовольствие получил от общения с ней несколько дней назад. Но я уезжаю сегодня вечером. Пожалуй, я все же оставлю ей записку. – И он положил конверт на стойку.

Консьерж взглянул на конверт и что-то грустно пробормотал себе под нос. «Еще один любитель молоденьких девочек», – подумал он.

– Ну конечно. Сеньор?..

– Буисан, – сказал Беккер. – Мигель Буисан.

– Понятно. Она получит ваше письмо утром.

– Спасибо, – улыбнулся Беккер и повернулся, собираясь уходить.

Консьерж бросил внимательный взгляд в его спину, взял конверт со стойки и повернулся к полке с номерными ячейками. Когда он клал конверт в одну из ячеек, Беккер повернулся, чтобы задать последний вопрос:

– Как мне вызвать такси?

Консьерж повернул голову и ответил. Но Беккер не слушал, что тот говорил. Он рассчитал все точно. Рука консьержа только что покинула ячейку под номером 301.

Беккер поблагодарил его и быстро зашагал, ища глазами лифт.

«Туда и обратно», – повторил он мысленно.

Сьюзан вернулась в Третий узел. После разговора со Стратмором она начала беспокоиться о безопасности Дэвида, а ее воображение рисовало страшные картины.

– Ну, – послышался голос Хейла, склонившегося над своим компьютером, – и чего же хотел Стратмор? Провести романтический вечер в обществе своего главного криптографа?

Сьюзан проигнорировала его вопрос и села за свой терминал. Ввела личный код, и экран тотчас ожил, показав, что «Следопыт» работает, хотя и не дал пока никакой информации о Северной Дакоте.

«Черт возьми, – подумала Сьюзан. – Почему же так долго?»

– Ты явно не в себе, – как ни в чем не бывало сказал Хейл. – Какие-нибудь проблемы с диагностикой?

– Ничего серьезного, – ответила Сьюзан, хотя вовсе не была в этом уверена. «Следопыт» задерживается. Она подумала, не ошиблась ли где-то. Начала просматривать длинные строки символов на экране, пытаясь найти то, что вызвало задержку.

Хейл посматривал на нее с самодовольным видом.

– Слушай, я хотел спросить, – заговорил он. – Что ты думаешь об этом не поддающемся взлому алгоритме, который, по словам Танкадо, он хотел создать?

У Сьюзан свело желудок. Она подняла голову.

– Не поддающийся взлому алгоритм? – Она выдержала паузу. – Ах да… Я, кажется, что-то такое читала.

– Не очень правдоподобное заявление.

– Согласна, – сказала Сьюзан, удивившись, почему вдруг Хейл заговорил об этом. – Я в это не верю. Всем известно, что невзламываемый алгоритм – математическая бессмыслица.

Хейл улыбнулся:

– Ну конечно… Принцип Бергофского.

– А также здравый смысл! – отрезала она.

– Кто знает… – Хейл театрально вздохнул. – Есть множество такого… что и не снилось нашим мудрецам.

– Прошу прощения?

– Шекспир, – уточнил Хейл. – Гамлет.

– Самообразование за тюремной решеткой?

Хейл засмеялся.

– Нет, серьезно, Сьюзан, тебе никогда не приходило в голову, что это все-таки возможно и что Танкадо действительно придумал невзламываемый алгоритм?

Этот разговор был ей неприятен.

– Ну, мы не сумели этого сделать.

– А вдруг Танкадо умнее нас?

– Может быть. – Сьюзан пожала плечами, демонстрируя равнодушие.

– Мы с ним какое-то время переписывались, – как бы невзначай сказал Хейл. – С Танкадо. Ты знала об этом?

Сьюзан посмотрела на него, стараясь не показать свое изумление.

– Неужели?

– Да. После того как я вскрыл алгоритм «Попрыгунчика», он написал мне, что мы с ним братья по борьбе за неприкосновенность частной переписки.

Сьюзан не могла поверить своим ушам. Хейл лично знаком с Танкадо! И снова постаралась держаться с подчеркнутым безразличием.

– Он поздравил меня с обнаружением «черного хода» в «Попрыгунчике», – продолжал Хейл. – И назвал это победой в борьбе за личные права граждан всего мира. Ты должна признать, Сьюзан, что этот «черный ход» был придуман для того, чтобы ввести мир в заблуждение и преспокойно читать электронную почту. По мне, так поделом Стратмору.

– Грег, – сказала Сьюзан, стараясь не показать своего возмущения, – этот «черный ход» позволял АНБ расшифровывать электронную почту, представляющую угрозу нашей безопасности.