И вот где-то в 60-е годы дедушке подарили радиоприемник «Фестиваль», который ловил короткие волны, и можно было слушать зарубежные передачи.

И однажды, крутя ручку радиоприемника, бабушка с дедушкой вдруг услышали родной голос. «Да это же Владимир Филимонович! Да он жив!» А он вел тогда передачу на русскоязычном радио Монако «Монте-Карло». Можете себе представить, что почувствовали Николай Евграфович и Зоя Вениаминовна, услышав через десятилетия голос своего учителя. Я помню, как они слушали его, и плакали, и утешали друг друга. И бабушка – а она была такая эмоциональная – говорит: «Я хочу крикнуть ему туда, как кричал Тарас Бульба своему сыну: „Слышу, сынок, слышу!“»

И вот, услышав Владимира Филимоновича, бабушка решилась писать свои воспоминания. Ей, кстати, очень трудно было это делать, юность у нее была непростая. Но все, что в этих воспоминаниях сказано, – чистая правда.

А жизнь дедушки, как он говорил, – это «путь из темной страны безверия в светлое Христово Царство». Ведь дедушка во время Гражданской войны был близок к Троцкому. Всю жизнь он потом каялся и скорбел о том времени. «Я постоянно помню те бездны греха, в которые я впадал в течение последних трех лет до обращения к христианской вере. Я искренне раскаялся в них и верю, что Господь, по Своей неизреченной благости, простил мне грехи, но сознание своего ничтожества во мне сохранилось и будет со мной до смерти…» – писал он.

И я верю, что дедушка и бабушка, пройдя длинный, непростой путь, дошли в конце этого пути до Земли Обетованной. И нашли там свою Совершенную Радость.

Протоиерей Николай Соколов,

настоятель храма сет. Николая Чудотворца в Толмачах

(при Третьяковской галерее)

Зоя Вениаминовна Пестова (в девичестве Бездетнова), супруга Николая Евграфовича Пестова, родилась в 1899 году, умерла в 1973-м. Эта книга – ее воспоминания, записки, составленные ею уже в старости. Записки дополнены и отредактированы дочерью З.В. Пестовой – Наталией Николаевной Соколовой.

Автор этой работы Зоя Вениаминовна Пестова (1899–1973) – личность выдающаяся. Она начала свой христианский путь в Русском студенческом христианском движении (РСХД) еще до революции, сотрудничала с известным его деятелем и христианским проповедником В.Ф. Марцинковским, о котором до конца дней своих сохранила теплые воспоминания, близко знала о. Алексия и о. Сергия Мечевых. В 20-30-х годах вместе со своим мужем, не менее замечательным человеком, Николаем Евграфовичем Пестовым, доктором химических наук, сохраняла свою православную веру, как и дух мечевской общины. Переживала обыски и аресты и помогала своему супругу, имевшему смелость не только держать в доме и размножать, но и щедро давать многочисленным друзьям дома и знакомым этих друзей христианскую литературу. Множество людей прошло через их дом: и будущие мученики, и еще молодой тогда о. Александр Мень, и будущие священнослужители, в том числе ставшие епископами РПЦ (например, архиепископ Мелитон), и миряне.

Их старший сын погиб на войне как достойный христианин (см. книгу Николая Евграфовича Пестова «Жизнь для вечности»). Их внуки стали священнослужителями.

Под конец жизни, так же как и в молодости, Зоя Вениаминовна не пропускала случая свидетельствовать о Христе людям (например, в виде экскурсии по выставке картин Дрезденской галереи). А всего за две недели до своей кончины, стоя на паперти патриаршего Богоявленского собора, она проповедовала Истину случайно зашедшим в собор студентам, не ожидавшим сразу встретить в православном храме столь замечательную, духовную, душевную и образованную бабку.

Преставилась же она к Богу 15 ноября 1973 года.

Она прожила трудную и праведную жизнь. Она всегда была верна Богу во Христе и лучшим православным традициям. Кто знал ее и ее семью, тот счастлив, что приобщился к этому Православию, и неверным рабом уже быть не может. Она – связь поколений и времени.

Вечная ей память.

Г. К.

Трудно мне писать воспоминания детства: горят передо мною эти слова! Не хочется вспоминать мое тяжелое детство, дела, слова и речи, которые сеялись в моей душе родителями, далеко тогда стоявшими от Церкви. Грехи родителей терзали мою детскую душу; я все знала, я все понимала в свои пятнадцать лет.

«А если бы не было такой обстановки дома, – сказал мне старец, – так ты бы и не ходила в монастырь, ты бы не прибегала к Богу, а вот с твоим горем-то ты и молилась».

Но в старости и перед смертью, пережив очень многое, родители мои каялись, пришли к Церкви и умерли православными.