– Дженис, – сказал Мейсон, – вам придется давать показания. Вы должны понять, что все косвенные улики против вас. Конечно, у вас есть объяснения всему: Тейлман сказал это, Тейлман велел сделать то, я следовала инструкциям мистера Тейлмана. Тейлман мертв. Вы понимаете, что сделает с вами обвинение, когда вы начнете давать показания. Они станут утверждать, что вы сфабриковали эту версию, потому что Тейлман мертв и не может вам возразить. Все зависит от впечатления, которое вы произведете на присяжных. Вы не можете позволить себе потерять выдержку, впасть в истерику. Вы должны мужественно принимать все удары. Вы понимаете?

– Да.

– Вы сможете?

– Мистер Мейсон, я боюсь... боюсь, что не смогу.

– Я тоже этого боюсь, – мрачно произнес Мейсон. – Ну хорошо, Дженис, у вас еще есть пятнадцать минут, чтобы подумать и успокоиться. До сих пор парадом командовал я. Теперь ваша очередь. Соберитесь с мыслями.

Мейсон отошел к Полу Дрейку и Делле Стрит.

– Да, Перри, дела, бывало, шли и лучше, – сказал Дрейк. Действительно, настоящая бомба.

– Она сказала, что покупала газеты для мистера Тейлмана, – отозвался Мейсон.

– Это очень удобно, он же не может ей возразить, – сухо ответил Дрейк. – Я думаю, что твоя клиентка лжет.

– Знаешь, Пол, за время своей адвокатской практики я усвоил одну истину раз и навсегда: защитник может скептически относиться и словам подзащитного только до тех пор, пока не начался Суд. После этого – никаких сомнений. Он должен встать перед присяжными и показать, что верит каждому слову своего подзащитного.

– Я знаю, – сочувственно согласился Дрели, – но это была настоящая бомба.

– Давай проанализируем, – перебил его Перри. – Что может за всем этим стоять?

– Это вполне может означать, – ответил Дрейк, – что твоя клиентка спустилась вниз, купила газеты, вернулась и наклеила послание А.Б.Видала на бумагу. Потом еще раз вышла на улицу, купила еще две газеты и смастерила второе послание, которое отправила Тейлману на домашний адрес.

– Пусть так, но почему она это сделала?

– Чтобы быть уверенной, что он его получит.

– Тейлман был в конторе. Ей надо было всего-навсего положить письмо со всей остальной почтой.

– Может, она хотела, чтобы об этом узнала его жена?

– С другой стороны, – размышлял Мейсон, – предположим, что Тейлман намеревался исчезнуть и хотел прихватить с собой как можно больше наличных. Он хотел оставить письмо с угрозами, чтобы о нем обязательно узнали. Он надеялся, что Дженис Вайнрайт заглянет в корзину для мусора и найдет письмо, но не был в этом уверен. Поэтому он кладет еще одно письмо во внутренний карман пиджака, приходит домой и переодевается, зная, что жена имеет привычку рыться у него в карманах.

– Знаешь, Перри, – сказал Дрейк, – твоя клиентка – прелестная девушка. Если она сумеет хорошо подать свою версию, а ты убедишь присяжных, голоса могут разделиться.

Мейсон неожиданно весь напрягся. Делла Стрит, хорошо знавшая каждое его настроение, внимательно посмотрела на него:

– Что случилось, шеф?

– Все очень просто, а я чуть не проглядел! – щелкнул пальцами Мейсон. – Если письмо было склеено из газетных вырезок, его смастерил либо Тейлман, либо Дженис Вайнрайт. В любом случае оно не могло прийти по почте, а значит, письмо от А.Б.Видала – я имею в виду конверт с адресом просто уловка.

– Но Дженис сказала, что конверт пришел по почте... Оно должно было быть в конверте, – возразила Делла.

– Оно не могло там быть, – сказал Мейсон.

– Боюсь, это как раз один из моментов, к которым прицепится обвинение, – заметил Дрейк. – Ты же видишь, что они делают. Гамильтон Бергер специально явился, чтобы самолично допросить твою клиентку, свести на нет ее версию.

Мейсон пересек зал заседаний и остановился у окна, глядя на проходящий внизу транспорт невидящим взглядом. В зале снова появилась публика. Вошел бейлиф. Звонок возвестил о появлении присяжных. В зале царила атмосфера напряженного ожидания, как перед решающим сражением.

– Прошу всех встать, – объявил бейлиф.

Судья Сеймур вошел и занял свое место. Бейлиф ударил молоточком. Все сели.

– Присяжные собрались, обвиняемая находится здесь, – сказал судья Сеймур. – Мистер Мейсон, можете продолжать.

– Высокий Суд, – начал Мейсон, – во время перерыва мне пришла в голову очень важная мысль. Я хотел бы вызвать одного из свидетелей обвинения для повторного допроса.

– Кого именно? – спросил судья Сеймур.

– Миссис Карлотту Тейлман.