— Брат, остановись, — вмешивается Костя. Он что-то знает?

— Когда я взял тебя на работу, надеялся, что смогу отомстить ему. Ведь это он разрушил мою жизнь.

Меня бросает в жар от услышанного. Это ведь не со мной, правда?

— Но ты сама помогла мне все устроить, — радостно сообщает Виталий, и я начинаю понимать, что он имеет ввиду. — Но ты не знаешь главного. — Он выставляет вперед указательный палец и продолжает: — Ангелина, цветочек наш, девушка, которую ты сама лично приняла на работу, бывшая и нынешняя возлюбленная твоего супруга.

Я медленно перевожу взгляд на девушку. Она вжимает голову в плечи и прячет от меня глаза. Я хватаюсь руками за виски и истерически тихонько смеюсь, стараясь оставаться сильной.

Невероятно! Я не могу поверить. Он разыграл мою жизнь как партию в шахматы. Валера и Ангелина. Где же этот человек со скрытой камерой? Какого черта он не выходит!

— Виталя, заткнись, — цедит сквозь зубы Громов.

— Продолжай, — выжимаю я, ощущая острую боль в груди. Я умру этой ночью. Точно умру.

— Хорошо. Костя! Мой дорогой брат! — с наигранной лестью произносит Виталий. У Громова начинают играть желваки на лице. — Ты увел мою любимую Анжелу, трахал ее, пока я мечтал на ней жениться.

— Виталя, перестань, — подает голос Его жена, он бархатистый и нежный. Боже!

— Нет, я продолжу. Ты думала, что он не узнает, — ехидно произносит директор. Константин сжимает кулак. — С того самого дня, как Валера открыл мне глаза, я мечтал отомстить вам, растоптать вас. И это получилось даже лучше, чем я ожидал.

— Что ты сделал? — сквозь зубы, сдерживаясь из последних сил, спрашивает Костя.

— Я расскажу, но сначала, хочу сказать тебе спасибо. — Громов бросает на него уничтожающий взгляд, но Виталий по-прежнему беззаботен и счастлив. — Как прекрасно, что ты влюбился в Миа, а она в тебя! — Громов резко вскакивает с места и хватает его за отвороты пиджака. Илья и я поднимаемся на ноги. Его жена посылает в меня испепеляющий луч. Теперь, моя очередь вжимать голову в плечи.

— Что ты несешь, дебил?

— Скажи, что я не прав? — намеренно злит его Виталий.

— Парни, ладно, давайте, успокоимся, — вклинивается между ними Смельчак. Костя отходит от брата, наливает себе полный стакан виски и осушает его залпом.

— Я могу закончить? — улыбаясь, спрашивает директор.

— Это еще не все? — едва слышно шепчет Ангелина.

— Не все, девочка моя, — радостно сообщает ей Виталий. — Так вот, вы, на мою удачу, влюбились друг в друга, и это сделало мою месть изумительной. Вы бы видели лицо Валеры, когда я показал ему эти фотки. — С этими словами директор бросает на середину стола те самые фотографии. Я опускаю голову и тру лоб ладонью, успевая заметить, как одну из них берет в руки Илья. Какой стыд!

— Ну, ты и ублюдок, — со злобным отчаянием усмехается Константин.

— Да ты что? — Виталий разыгрывает удивление. — Но и это еще не все! Твоя жена переспала со мной десять месяцев назад. Сама между прочим, по доброй воле. У меня и видео есть, хочешь, покажу? — В этот миг Константин не выдерживает и с диким ревом опрокидывает стол. Геля чудом успевает отскочить на безопасное расстояние. Громов набрасывается на своего брата и принимается со всей жестокостью месить его кулаками. Анжела бегает вокруг братьев, кувыркающихся на полу, пытается воззвать к их разуму, но тщетно — Константина поглощает тьма.

— Илья, пожалуйста, разними их, — бросается она к Смельчаку, который стоит рядом со мной и ошарашенно наблюдает за этой картиной.

— Не могу, — жестким тоном произносит он и поворачивается ко мне. — Ты как?

Я мотаю головой и вытираю рукой, скатившуюся по щеке слезу. До меня, наконец, доходит все происходящее. Неужели я до сих пор дышу? Почему мое сердце не останавливается? Я раздавлена, уничтожена. Мною играли как куклой. Будто у меня нет ни чувств, ни души. Мой муж — его лучший друг. Господи! Как?! Я не понимаю. Откуда в людях столько жестокости? Для чего они это делают?

— Пошли отсюда, — решительно заявляет Мистер Обояшка и, хватая меня за руку, уводит с «арены». Я спотыкаюсь, оглядываюсь, но послушно шагаю вслед за Ильей. Последнее, что я вижу это окровавленное лицо Виталия и решающий удар Громова.

Мы выходим на улицу.

Меня предали. Растоптали. Унизили. Уничтожили. Я умру. Сейчас умру. Я ничего не слышу и не чувствую. Пустота. Громадная бездна засасывает меня все глубже. Я понимаю, что мне не выбраться. Я больше не справлюсь. Это сильнее меня.