— Да. Уволить тебя, — выдает директор. Повисает тяжелая пауза. На лице Кости играют желваки. Я раскрываю рот от изумления.

«Нет! Я не хочу, чтобы Костя уходил!» — едва не вырывается наружу истеричный голос Миа-2.

Видя мое ошарашенное лицо, Виталий добреет и начинает громко смеяться.

Поразительно!

— Попались! — Со щелчком, выставляя перед собой указательные пальцы обеих рук, торжествует он. — Ладно. У меня встреча. Хорошего дня, — бросает директор и демонстративно уходит.

Я перевожу взгляд на Костю. Он явно очень зол. Его кулаки сжаты, зубы стиснуты, на шее пульсирует жилка.

Что это нашло на Виталия?

— Миа, выйди, пожалуйста, — цедит он.

— Но я…

— Миа, — говорит он тверже. — Пожалуйста.

— Ладно. — Я пожимаю плечами и выхожу, прикрывая за собой дверь.

Что-то с грохотом падает. Вздрагиваю от громкого звука, но вернуться не решаюсь. Встречаю понимающий взгляд Васи и пытаюсь сосредоточиться на работе.

Любопытно, почему у них такие напряженные отношения? Только я задумываюсь об этом, как Громов пулей вылетает из офиса. Мгновение смотрю на только что захлопнувшуюся дверь и решаю бежать за ним, совершенно не думая о последствиях.

— Костя, подожди, — кричу я и едва успеваю забежать в лифт.

— Зачем ты? — сурово спрашивает он, в глазах пылает адский огонь.

Я невольно вжимаюсь в ледяную стенку лифта. Наверное, это была плохая идея.

— Я бы тоже разозлилась, — говорю я, он молчит и тупо смотрит на меня. — Не хотела оставлять тебя одного. — Молчание. — Я не знаю, что у Вас там, но…

Константин поднимает руку вверх, заставляя меня замолчать.

— Миа, я все понимаю, но не нужно бегать за мной, ясно?! — Его тон очень резок. Створки лифта открываются, и Громов стремительным шагом идет к выходу. Я семеню следом. Хотя уже не уверенна, что поступаю правильно. Мы выходим на улицу. Доходим до его машины. Внезапно он оборачивается на меня.

— Зачем. Ты. Идешь. За мной?! — Костя пронизывает меня взглядом. От этого у меня холодок бежит по спине.

— Я…

— Что я?! — кричит Громов. Я вздрагиваю. — Не ходи за мной! Я сказал, оставь меня в покое!

Я оглядываюсь, от его крика на нас косятся окружающие. Мой обвинитель забирается в машину. Ехать или не ехать? Долго не думая, сажусь на пассажирское сиденье и под его изумленным взглядом пристегиваю ремень безопасности.

— Миа! — рычит он. — Выйди!

«Приказам не подчиняюсь!» — Насупливается Миа-2.

— Не выйду.

— Выйди из машины, — более спокойным, но жестким тоном требует Костя.

«Я же сказала: приказам не подчиняюсь!» — Моя внутренняя копия топает ножкой и смыкает руки на груди.

— Не выйду. — Стараюсь быть непоколебимой.

— Ладно, — рявкает он и грозится: — Ты об этом пожалеешь.

С этой угрозой Громов включает зажигание, заводит Гелендваген, переключает передачу и Мерседес срывается с места. Я вжимаюсь в сиденье и прикрываю глаза руками. Периодически открываю то один, то другой. Он виляет по дороге из стороны в сторону, обгоняя автомобили. Стрелка спидометра бежит и бежит вверх. Константин сигналит тем, кто не пропускает его, прижимаясь очень близко к впереди едущим машинам.

Наконец, мы выезжаем на трассу, и он дает карт-бланш своей агрессии. Давит гораздо сильнее ногой на газ. Меня начинает мутить.

— Костя, пожалуйста, сбавь скорость, — паникую я. Он прибавляет. — Костя, пожалуйста!

— Я же говорил: не ходи за мной! — орет он. — Говорил?! А?!

Мне очень страшно. Я начинаю задыхаться.

— Да! Пожалуйста! — кричу я, крепко зажмуривая глаза.

«Только бы мы не разбились. Только бы не разбились», — бормочу про себя без остановки.

Нас начинает трясти. Я открываю глаза. Мы съехали с дороги и несемся по каким-то ухабам. Вокруг только лес и больше не души.

«Он убьет нас». — Миа-2 забилась в угол и трясется, словно от холода.

Доезжаем до отвесной скалы. Знаешь, что я делаю, когда хочу убежать. Машина останавливается в метрах десяти до обрыва. Агрессор вырывается наружу и бежит к выступу. Я быстрым движением отстегиваю ремень и несусь следом за ним. У самого края обхватываю его двумя руками за талию и крепко прижимаюсь к Костиной спине, стараясь удержать его от падения. Он замирает, я чувствую, как напряжено его тело.

Дует сумасшедший пронизывающий ветер, но я не обращаю внимания на холод. Так и стою, прилепившись к нему и зажмурив глаза. Как же я испугалась!

— Миа, — зовет он. Я молчу. Его напряжение спадает. — Что ты делаешь? — Я мотаю головой, сильно стиснув зубы. Костя пытается повернуться, но я не в силах разжать свои «тиски».

— Миа, — ласково произносит он и берет меня за руки, разводя их в стороны. Я поддаюсь. Поворачивается, и мы оказываемся лицом к лицу. Из глаз брызгают слезы. Он проводит большими пальцами по моей щеке и бережно обнимает, прижав мою голову к своей груди. Я слышу бешеный стук его сердца. Глубоко вздыхаю и захожусь в рыданиях.