— Как это понимать? (9:01)

— Что именно? (9:01)

— Ты убежала, не дав Витале возможности, полюбоваться твоей красотой. (9:02)

— Язва (9:02)

— Я серьезно. Мой брат очень расстроился. Между прочим, это единственное, что нас объединяет сегодня. (9:03)

Я улыбаюсь, глядя в экран. Почему этот мужчина меня так волнует?

— Ты сам говорил, он не лучшая партия. (9:04)

— Верно. И никто не будет лучше меня. (9:04)

— Забываетесь, Константин Игоревич. (9:05)

— Говорите моими словами, Миа Андреевна?;) (9:06)

— Почему ты мешаешь мне работать? (9:06)

— Мы уже на ты? (9:06)

— Лучше останемся на вы. Так у меня меньше шансов снова оказаться в вашем номере. (9:07)

— То есть ты думаешь повторить? (9:09)

— На вы, пожалуйста, Константин Игоревич. (9:09)

— Муж пишет, да? — врезается в мою реальность Даша. Я густо краснею.

— Ээээ. Да. Одну минуту и мы продолжим.

Я мысленно сажаю себя в клетку и обливаю кипятком.

— Миа Андреевна, после всего того, что между нами было, «вы» невозможно. (9:10)

— Вы снова не можете держать язык за зубами. Мне пора закончить писать тебе, а то у Даши растянется шея. (9:12)

— Так в этом дело? Тебе нравятся поцелуи без языка? (9:13)

Я хихикаю и тут же встречаю любопытный взгляд большеглазой девочки. И как бы мне не хотелось продолжить, откладываю телефон в сторону и возвращаюсь к обучению.

Через минут десять в кабинет стучат и я, сказав властное «да», вижу голову Константина в дверном проеме.

— Миа Андреевна, можно вас? — говорит он деловитым тоном.

— Константин Игоревич, что за срочность? — наигранно отвечаю я, но встаю и пересекаю кабинет в его направлении.

— Выйдем, — командует он и тянет меня за руку, осыпая тысячами пазлов прошлой ночи. Черт!

Костя ведет меня прямо по коридору, распахивает какую-то дверь и встаскивает внутрь. Тут темно и тесно. Он подпирает дверь спиной, позволяя мне «свободно» гулять по комнате примерно шести квадратов.

— И что это значит? — спрашиваю, когда глаза привыкают к мраку.

— Ты скажи.

— То есть?

— Продолжим или закончим?

— К чему эти игры?

— Я серьезен, как никогда.

— Мы не можем продолжить.

— Не можем, — подтверждает он.

— Тогда зачем мы здесь?

— Ты этого хотела.

— Что за бред?! — несколько громко спрашиваю я.

— Тсс! Нас могут услышать и неправильно понять, — весело говорит Громов.

— А разве есть что-то правильное? — Я подхожу ближе, в надежде выйти. — Мне нужно работать.

— Подойди еще ближе.

— Зачем? — Делаю крошечный шаг и вытираю вспотевшие ладони о джинсы.

— Еще, — приказывает он. Пока я раздумываю, Громов резко дергает меня и придавливает своим телом к двери. Я задерживаю дыхание и испуганно смотрю на него. Его глаза блестят в темноте, плавно смещаются, обрисовывают контуры моего лица. Костя нежно гладит меня по щеке, трогает губы большим пальцем, отключая все мои рецепторы и защитные механизмы. Я становлюсь открытой и покорной Миа.

Миа для Константина пугает меня. Она необузданна, диковата и думает, что свободна.

— Знаешь, чего я хочу больше всего? — томным голосом спрашивает мой похититель, проводя свободной рукой от моей талии к бедру.

— Не надо, — молю я. Ладонь возвращается.

— Миа, почему ты так волнуешь меня? — снова спрашивает он, склоняясь над моим левым ухом и вдыхая мой запах.

— Костя, прекрати. — Я начинаю извиваться, пытаюсь вырваться, но он с силой пригвождает меня к месту.

— Останься.

— Костя.

— Не говори «невозможно», скажи, что когда-нибудь.

— Зачем?

— Чтобы была надежда.

— Знаешь, чего я не понимаю?

— Чего?

— Зачем женатому мужчине еще одна женщина? — Громов ослабляет хватку, я могу дышать.

— Тот же вопрос я могу адресовать тебе.

— Я хочу, чтобы закончилось.

— Не хочешь.

— Костя.

— Ты не можешь отрицать того, что между нами, — психует Громов.

— Не могу.

— Тогда почему ты борешься со мной? — Он ерошит волосы и делает шаг назад.