– Это ты меня извини. — Закрыл он лицо руками. — Я злюсь не на тебя, а на ситуацию. Конечно ты не знала, и действительно можно было подумать что всё так, как ты говоришь… Прости. Тебя мне надо не ругать, а благодарить за спасение. Спасибо тебе большое.

Вудбин смотрела на него широко раскрытыми глазами, стараясь сдержать слезы, подступившие к глазам. Ей это удалось.

– Мне жаль, что твои друзья улетели и не смогли взять тебя с собой, и что они огорчены. Правда…

– И мне жаль. Но, сейчас уже ничего не изменишь. Придется как-то выживать без корабля… В мире под небом, где мне нет места из за… — он показал рукой на левую часть своего лица. — Кстати, а почему ты так на меня смотришь, как будто со мной все нормально? Как будто не чувствуешь не отвращения, ни жалости, как это обычно вырисовывается ни лицах всех, кто меня встречает не на корабле?

– Но, ты же тоже не показываешь отвращения, когда на меня смотришь. Я заметила твой шрам, но, просто уже привыкла.- Честно призналась она.

– Действительно, три дня ведь прошло… И, почему я то мог бы испытывать отвращение? Это я изуродован шрамом от ожога, а с тобой-то все в порядке.

– Шрамы у всех, наверное, есть, это не страшно. — Поглядела вниз она.

Хит проследил за ее взглядом, и увидел, что на ее левой щиколотке и ступне шрамы и не хватает мизинца.

– А отвращение… Просто последний четверлинг, которого я видела, говорил, что я лесная уродина с мордой дикого зверя…

Хит поморщился, представляя, каким же гадом должен быть некто, так оскорбивший девушку, причем абсолютно незаслуженно. Может и есть в лице и острых больших ушах плоскоголовых гоблинов что-то звериное, но, он бы скорее подумал о дикой кошке при взгляде на Вудбин, а это красивая ассоциация, а не уродливая.

– Это был какой-то ненормальный четверлинг, не предавай значения его словам. — Сказал он. — Ты красивая.

– Правда? — Искренне удивилась она его словам.

Хит тоже удивился такой реакции, но, потом понял, — что если жить вдали от цивилизации только с зубоскалам, то и примитивный комплимент начнет кажется изысканным…

– Без сомнений. — Улыбнулся он. — Прическа, конечно, немного необычная, но, я ценю нестандартную моду, и, тебе так идёт.

Щеки Вудбин порозовели, и улыбка появилась в уголках ее рта. Хит тоже улыбнулся, на какой-то момент забыв, что он совсем не красивый из-за обожженной части лица, и просто чувствовал себя обычным симпатичным квартермейстером, сказавшим что-то приятное симпатичной девушке.

– У тебя тоже симпатичная прическа. — Сказала она, — Особенно эта косичка на бороде.

– Спасибо, старался, — потрогал он бородку, а потом коснулся и лица, и снова помрачнел и перевел взгляд в сторону. Наверняка она просто пытается поддержать его, а на самом деле, ничего симпатичного в нем нет…

– Твои вещи все целы и почищены. — Сказала Вудбин. — Я не пыталась ничего украсть, просто вся одежда была мокрой насквозь, а у тебя и так был жар и сильная простуда, могло стать еще хуже.

– Вот почему голова гудит и такая слабость. Простуда! — Сам понял простоту ситуации он. — Я и не заметил…

– Сейчас она уже на спад идёт. Но, нельзя переставать лечиться, надо еще несколько дней поберечься. Я сейчас принесу травяной настой, он помогает. И еще бульон.

– О, спасибо. — Ответил Хит, чувствуя, как желудок заурчал при одном упоминании бульона.

Вудбин ушла в другую комнату, то есть, видимо, в кухню, и стала что-то передвигать и наливать. В комнату заглянула большая рыжая зубоскалиха.

– Здравствуй, Аурикс. — Сказал Хит, рассматривая зверя. У зубоскалихи была довольно пышная рыжая шерсть, умные глаза. Пятен не было совсем, а хвост был в контрастную полоску — таких рыжих зубоскалов он прежде не встречал. — Спасибо, что спасла меня вместе с Вудбин. Я никогда прежде не общался с зубоскалами вблизи. И с девушками вблизи не общался, в принципе, тоже… Не считая одной прогулки. — Он сел на кровати, пошевелил плечами. Они не так сильно затекли, как он думал, ощущения были даже лучше, чем прежде.

Вудбин принесла глубокую миску бульона, чай, какие-то гренки, и поставила все на столике перед Хитом.

– Сначала выпей немного травы, а потом поешь. — Сказала она. — Бульон из снежника.

– Я так и понял. — Принюхавшись, сказал четверлинг. — А ты со мной не поешь? За компанию…

– Я… Я очень давно ни с кем за компанию не ела. Но, я могу. — Сказала растеряно она, и снова ушла на кухню.

Потом вернулась с тарелкой с какими-то листьями, кусочками мяса снежника и гренками.

– Можешь тоже взять, просто я думала, что после болезни тебе будет тяжеловато. — Поставила она тарелку в центр стола.

– Спасибо за заботу. — Улыбнулся он, беря деревянную ложку и приступая к трапезе. Бульон был весьма наваристый и вкусный, и травы, добавленные в него, делали вкус немного непривычным, но приятным. Мясо он тоже немного попробовал. Хозяйка ела понемногу, наверное, все же смущалась в присутствии гостя, и он даже сомневался — правильно ли сделал, уговорив ее поесть вместе. Но, просто ему самому было бы очень не комфортно есть одному, когда рядом есть кто-то еще, тем более кто-то, с кем хочется получше познакомиться. Ведь пока ему все равно предстоит побыть в доме у Вудбин еще несколько дней, пока он окончательно не выздоровеет, — заботливая гоблинша сама его раньше не отпустит, несмотря на неудобства, — он это уже понял. А вот потом надо будет куда-то уходить, и очень жалко, что не на корабль… Но, сейчас с кораблями дефицит, никуда его не примут, даже если он встретит какое-то судно. Разве что переправиться в Нижний город — это самое доступное. Не искать же по топям осевшую частично пиратскую армаду в одиночку, а про Вольную Пустошь он и не помышлял. — Нижний город. — Тихо произнес он скептически.