– А вот интересно, он как-то следит за тем, что происходит в камере?
– подумала я вслух, бесцельно разглядывая черноту вокруг себя, и пытаясь бороться с иллюзией удушья.

– Нет, - прошелестела тьма за моей спиной, - вся охрана снаружи.

– Тогда, надо попробовать...
– проговорила я задумчиво, пока до меня не дошло.
– А?

– Охрана - снаружи, - охотно повторили из мрака.

Твою ж мать. Там кто-то был.

Я поежилась под чужим взглядом. И ведь больше ни звука, ни дыхания, только это ощущение, будто тебе между лопаток из револьвера целятся. Фантазия - великая вещь, она легко и непринужденно дорисовала к голосу тело. И зубы. Почему, нахрен, это всегда зубы?! Еще в далеком детстве, услышав ночью непонятный шорох в шкафу, я всегда паниковала совершенно одинаковым образом: съедят! Отсюда и зубы, ага. Хотя, стоило бы уже привыкнуть к тому, что есть очень многое пострашнее, а вот поди ж ты. А еще у каждого есть собственная защитная реакция от страха. Кто-то зажмуривает глаза, кто-то замирает на месте, кто-то плачет или впадает в истерику, я же начинаю обострять ситуацию. Если рядом хищник, веди себя максимально не похоже на потенциальную жертву, и, может быть, еще и будет у тебя все хорошо.

– У нас что, двухместная комната?
– попыталась я обернуться через плечо, впрочем, безуспешно.

– Похоже, здесь есть только один достаточно комфортабельный номер для подобных высоких гостей, - шепот не приближался и не отдалялся, кто бы ни был этот второй пленник, полагаю, он тоже был скован.

Как там было? Враг моего врага?..

– Хм. И как тут развлекаются по вечерам?

– Дай подумать...
– раздался короткий хриплый смешок.
– Иногда по стене проползает паук. Он латает свою тонкую сеть. Так упорно. И так бессмысленно. Здесь нет ни мух, ни мотыльков. А оседающая пыль со временем снова рвет шелковые нити. Тогда паук приползает вновь. Я все думаю, чем он питается?

– Ужас.

– Да нет. Только скука.

– Кто ты?

– Мы в некотором роде соплеменники.

Я покачала головой, хоть и не надеясь, что он меня увидит; это была типичная ошибка. В результате довольно странной и запутанной цепочки событий я приобрела внешность, типичную для эльдар, что временами приводило к некоторой путанице.

– Понятно. Ты думаешь, что я - эльф. Это не так, только на четверть, остальное - магия.

– Я, видишь ли, тоже не совсем эльф. Мой народ называют иначе. Дроу.

– О как.

Я замолчала, обдумывая услышанное. Темные эльфы, дроу. Служат отвратительной богине-паучихе Лосс, насколько я читала про них в так называемых "пикантных" романах, популярных в столице: смесь ужасов и эротики, как правило. Дроу в Дайсаре в определенных кругах - всегда в моде, есть даже несколько "салонных кружков", пытающихся копировать одежду, прически, украшения и манеры темных.

Но на самом деле, первые ассоциации, приходящие на ум, это кровавые жертвоприношения, постоянные междоусобицы и жестокость, но не безжалостная по-звериному, а насмешливая, неторопливая, с издевкой смакующая каждый крик жертвы. Добавьте еще пристрастие к изощренным пыткам. Хорошая компания, нечего сказать. Именно то существо, с которым просто мечтаешь оказаться в одной камере беспомощно скованной по рукам и ногам. Впрочем, я до сих пор не встречала ни одного из их народа, и невольно заинтересовалась.

– Ну ладно, - впервые за все это время раздался тихий звон металла, - судя по твоей позе, ноги у тебя устанут стоять почти на цыпочках минут за десять, потом ты повиснешь на руках, мышцы напрягутся, сдавливая ребра. Минут через сорок тебе не будет серьезно хватать воздуха, а руки окончательно затекут, а потом омертвение тканей в кистях. Ну, или задохнешься раньше. Или судороги. Так что, если у тебя есть какие-то идеи...

И судя по тону, он с удовольствием понаблюдает за описанным процессом.

– С идеями пока не очень, - признала я,- дай минутку подумать.

– Все время вселенной - твое, - в шепоте проскользнул оттенок насмешки.

– Откуда ты знаешь про "задохнуться"?

Снова раздался тихий шелестящий смешок.

– Как ты думаешь, сколько времени я провел в пыточном святилище за свою жизнь?

Камера показалась мне еще меньше, а темнота еще непрогляднее. Вот только клаустрофобии мне и не хватало.

– Давай без подробностей.

Он не ответил, только снова нарушил тишину едва слышный звон цепей.

Так. И что я могла вообще? Зажечь на конце указательного пальца правой руки маленький огонек. Только что нам это дает? Да ничего. Если бы мне оставили мои украшения и амулеты, я могла бы связаться с друзьями, с тем же Эриком, например. Объяснила бы ситуацию, а дальше бы они все сделали сами. И не говорите, что звать на помощь чуть что, это инфантилизм: именно из-за моих друзей со мной вся эта ерунда и случается. Ладно, в любом случае, колокольчик - артефакт для связи в виде маленькой рубиновой серьги - лежит сейчас где-нибудь в сейфе этого неприятного мужика с бровями-гусеницами. Хреново денек начался, ничего не скажешь.

Попробуем немного подтянуться? Бесполезно, слишком тяжелые оковы. Хотя...

– Из чего цепи, не знаешь?
– полюбопытствовала я у невидимого в темноте эльфа.

– Железо, - охотно откликнулся он.

Первая хорошая новость с того момента, как я пришла в себя. Ни серебро и ни какая-то другая экзотика, а значит, можно попробовать повторить то, чему пытался научить нас орочий Шаман: впасть в транс, выйти на границу миров и на короткое время потерять материальность. Слабый шанс, риск не вернуться, сноровки маловато, но ничего другого в голову не приходит. А еще где-то там была Хэль, вот что она со мной сделает, окажись я у нее в гостях без сопровождения... У-у-у...