– Послушай, Кэт, этот парень слюнтяй. Что ты в нем нашла?

– Начнем с того, что он спас мне жизнь, – огрызнулась она.

– И ты чувствуешь себя обязанной?

– Я не говорила…

– Насколько обязанной?

– Алекс, прекрати! – Кэт пыталась кричать, но ее голос дрогнул. – Заткнись и… и оставь меня в покое. Я же .сказала, сегодня мне не хочется с тобой препираться. Я… сегодня… ты…

К собственному изумлению и ужасу, она вдруг расплакалась.

– О черт! – воскликнул Алекс, крепко обнимая ее и притягивая к себе.

Кэт пыталась сопротивляться, но у нее не было на это ни физических, ни моральных сил. Пока она плакала, его руки не отпускали ее. Прорыдав несколько минут, она подняла голову, взяла протянутый им носовой платок и высморкалась.

– Этот случай с упавшим светильником здорово тебя напутал, Кэт.

– Нет-нет. – Она покачала головой. – Я плачу не из-за этого. Из-за другого.

– Чего же?

Право, мне не хочется об этом говорить.

– Господи, какая же ты упрямая. – Он отодвинул ее в сторону и запер машину. Затем повернул ее на сто восемьдесят градусов и легонько подтолкнул вперед.

– Пошли.

– Куда? Мне надо домой.

– Не хочу показаться невежливым, но твоей худобы устыдилось бы всякое порядочное пугало. Я собираюсь тебя чем-нибудь накормить.

– Я не голодна.

Но он ничего не хотел слышать. Спустя полчаса они приехали к нему домой, купив по дороге две порции жареной курицы с гарниром. Не желая утруждать себя сервировкой стола, они решили есть в гостиной прямо с подносов. Алекс сел на угол дивана, Кэт устроилась на полу перед кофейным столиком.

– Должна признать, что это очень вкусно, – заявила она, не переставая жевать. – Знаешь, ты настоящий враг здорового питания. Гамбургеры с жареным картофелем. Жареная курица.

– Полицейские питаются только такой пищей. Спорим, ты не найдешь ни одного полисмена, который любил бы йогурт или проросшие пшеничные зерна.

Кэт рассмеялась, салютуя ему пластиковой ложкой, доверху наполненной картофельным пюре с подливкой– Но Алекс не смеялся. Он напряженно всматривался в ее лицо.

– Что? – спросил она, чувствуя неловкость.

Он моргнул, как бы стряхивая с себя задумчивость.

– Я как раз думал о том, насколько быстро меняется твое настроение. У меня не так. У меня плохое настроение длится целыми днями, неделями, даже месяцами, если книга не пишется. Ты выплакалась, и вместе со слезами ушло твое горе. Может быть, мужчинам стоит научиться плакать?

– Пусть мой аппетит не вводит тебя в заблуждение. Мой организм действительно остро нуждался в еде, в которой я ему отказывала последние полтора– два дня, но мой дух все еще находится в угнетенном состоянии.

– Почему? Из-за того, что Спайсер обиделся и ушел?

– Это так, но я расстраиваюсь не из-за него. – Кэт отщипнула кусочек недоеденного печенья и стала вертеть его между пальцами. – Шантал, та маленькая девочка, которой недавно сделали операцию по пересадке почки, сегодня утром умерла.

Алекс едва слышно выругался и, сцепив пальцы, закрыл ими лицо. Через мгновение он сказал:

– Мне очень жаль, Кэт.

– Мне тоже.

– Что случилось?

– Слава Богу, это длилось недолго. Началось отторжение. Почка перестала работать. Все усилия пошли насмарку. Она умерла. – Кэт смахнула, с пальцев крошки печенья. – Ее приемные родители вне себя от горя. Шерри тоже. Джефф рыдал, как ребенок, когда мы узнали об этом. Все члены съемочной группы, снимавшие ее сюжет, очень расстроены. Она стала для нас… своего рода символом, ярким примером того, как можно изменить судьбу несчастного ребенка.

– Она может остаться вашим символом.

– Алекс, но она умерла.

– Не понимаю, почему…

– Я вмешалась в жизнь этих людей, – прервала его Кет, повысив голос. – Я познакомила их с Шантал, и она полюбила их. А они полюбили ее. Они взяли ее к себе в дом, прошли через все ее страдания, всю ее боль, страдали вместе с ней. И что они получили в результате этого колоссального эмоционального напряжения? – Она сделала рукой презрительный жест. – В довершение всего заупокойная служба транслировалась по телевизору. Репортеры как мухи кружились вокруг маленького гробика девочки, приставая к родителям с просьбой дать интервью. Горе этих несчастных людей было выставлено на всеобщее обозрение. И все из-за меня.

Она оперлась локтями о столик и уткнулась лицом в ладони.

– Сегодня я весь день работала, как проклятая, пытаясь хоть на минуту отвлечься от мыслей о Шантал и заняться чем-то позитивным. Но я не могла думать ни о чем, только о той психологической травме, которой из-за меня подверглась эта супружеская пара.

– Ты действительно думаешь, что именно ты заставила их полюбить ее, и наоборот? – Алекс покачал головой. – В таком случае ты явно переоцениваешь степень своего влияния на судьбы и чувства людей.