И самое обидное, что фельдмаршал был прав и все нанятые за великие деньги кавалерийские генералы-немцы: и Гольц, и Пфлуг, и Инфланд, и Генскин, и принц Дармштадтский сначала потеряли шведов, сгрудившихся в кучу у Борисова, а затем уже не могли их перехватить и пугливо бросились прямо к днепровским переправам. Но от правоты фельдмаршала Александру Даниловичу было не легче, и особливо обидно, что на пути шведов оказались не его драгуны, а команда шереметевского адъютанта. Бравого майора Чирикова светлейший клял сейчас не меньше, чем шведского короля. Однако прибывшего офицера Меншиков велел вести прямо к себе, дабы не перехватили царские министры и фельдмаршал.

Дотоле Роман видел светлейшего только однажды, когда тот велел ему сопровождать царевича в Смоленск и Новгород. Он думал, что Меншиков не узнает его, но у «Александра Даниловича была крепкая память на нужных людей.

— Здорово, Корнев! — сразу признал он драгуна. — Ты-то как к этому свистоплясу Чирикову под команду попал?

Роман честно сказал, что Чириков выручил его драчун под Минском, и потому как они оказались отрезаны От своего полка, то пришлось стать под команду Луки Степановича как старшего командира.

— Ты вот что, это забудь! — неожиданно для Романа мелким бесом засуетился светлейший. — Коли спросят, отвечай, что я сам приказал тебе с Чириковым к Берёзе Сапежинской идти. Понял? — Он строго воззрился на офицерика.

— Понял! — преданно округлил глаза Роман, хотя, по правде говоря, ничего не понял. А Меншиков довольно потирал руки после ухода офицера. Теперь он мог сказать, что и его драгуны бились в рядах команды Чирикова.

Тем же вечером на большой консилии господ министров и генералов фельдмаршал Шереметев важно спросил светлейшего:

— Ведаешь ли ты, Александр Данилович, что шведы после Березины и другим знатным пасом, через реку Друть, овладели? Чириков мне о том доносит...

— Да что чирикает твой Чириков! — взорвался вдруг Александр Данилович огненной петардой. — Ко мне только мой офицер прискакал, поручик Корнев, и о том же Донёс. Его драгуны, господин фельдмаршал, всё время твоему Чирикову подмогу оказывали! Хотите, я его на совет позову? — И светлейший махнул рукой своему адъютанту.

Так впервые в жизни Роман оказался на совете столь знатных господ. Он поведал генералам, как бились они на Березине, делали затем засеки на белыничской дороге, удерживали переправу на Друти.

— Чаю, на добрых три недели Лука Степанович задержал шведа! — закончил он свой рассказ.

— Не Чириков задержал шведов, а Корнев с Чириковым! — резко вмешался здесь Александр Данилович. И, обращаясь к членам совета, улыбнулся: — Конечно, Корнев ещё молод, но офицер отважный, прошёл через Польшу и Саксонию, да и на Берёзе добро сотворил. Думаю, достоин быть ротмистром!

От этой нежданной похвалы светлейшего Роман даже покраснел — он-то думал, что его ждёт жестокий разнос за отрыв от полка.

— Ежели ты, Александр Данилович, фитюльку-поручика в ротмистры производишь, то я своего Луку Степановича попрошу государя через чин представить прямо в полковники! Его заслуга в том, что задержал он шведа на три недели и нам на обороты неприятельские очи открыл! — шумно вздохнул грудью дородный и представительный военный, в коем Роман узнал фельдмаршала Шереметева.

— Полно вам, господа, ссориться! — сердито вмешался в начавшуюся было перебранку подканцлер Головкин, — Швед-то ныне прямо к днепровским переправам идёт. И где мы его остановим?

— За речкою Бабич, у сельца Головчино! — сердито показал на карте фельдмаршал. — После того, как учёные немцы Александра Даниловича проморгали все знатные переправы на Березине и Друти, перед Днепром единая речонка и осталась — Бабич!

Меншиков кивком согласился с фельдмаршалом. Да и что можно было возразить, коли до Днепра и впрямь не осталось боле ни одной крепкой позиции. И генеральский консилиум порешил задержать шведа на переправе у Головчина.

Меншиков после совета подошёл к Роману с великой лаской, полуобнял, сказал по-отечески:

— Побольше бы мне таких драгунов, как ты, Корнев! Поздравляю тебя с ротмистром! Сегодня же отпишу о тебе государю!

Так Роман увидел, что получать чины можно не только за подвиги в баталиях. Главное — оказаться в нужном месте в нужный момент, или, как любил говаривать сам светлейший, «улучить час и поймать фортуну за хвост». Впрочем, самому Роману как честному солдату присказка светлейшего не очень понравилась. Он-то знал истинную цену солдатского пота и крови. И на таких честных офицерах, как Роман и майор Чириков, и держалась петровская армия. Без них не было бы славных викторий под Лесной и Полтавой.