— Мы не будем говорить об этом сегодня, — тихо произнес он. — Я вижу, что это не любимая твоя тема разговора. Но однажды мы поговорим об этом, Ангел. Теперь, что бы ты хотела выбрать? Могу порекомендовать кое-что, особенно морского окуня или обжаренные гребешки.

Она сморщила нос.

— Вообще-то я не большой поклонник рыбы. — Добавила она, поскольку ее отвращение относилось к детским воспоминаниям, когда она видела, как отец потрошил живую рыбу, а мать приготовила ее с чесноком, помидорами и оливковым маслом, прежде чем плюхнуть ее на тарелку перед ней, не особенно заботясь, если сильные запахи могу вызвать отвращение у пятилетнего ребенка.

— Ты видно привередливый едок, не так ли? Судя по тому вечеру, когда ты возила едой по тарелке. Знаешь, ты никогда не наберешь десять фунтов, о которых я тебе говорил, если продолжишь так есть. Вот, я хочу, чтобы ты съела эту булочку с маслом… и позволь мне заказать для тебя сегодня, ладно? Обещаю, если тебе не понравится то, что я выберу, ты сможешь заказать любое другое блюдо.

Не спеша она выбрала булочку и стала намазывать ее маслом.

— Хорошо. Но чтобы не очень много было рыбы. — Она проглотила кусочек хлеба, хмуро поглядывая на него. — И, на самом деле, я не согласна по поводу десяти фунтов. Я всегда была немного худой, но это не значит, что я тощая или страдаю анорексией.

Ник отложил меню в сторону и внимательно посмотрел на ее, как будто мысленно раздевая, хотя он и так был очень хорошо знаком с ее телом.

— Ты не худая, с этим я соглашусь. Ты слишком худая. При твоем росте, ты должна весить больше, быть шестого размера, а не четвертого. Эти десять фунтов как раз отложатся в нужных местах.

И казалось, что он намеревался, чтобы она набрала почти половину десяти фунтов только за этот ужин, судя по количеству еды, которую он заказал. Их обед состоял из супа из лобстеров, огромных листьев салата, обжаренных морские гребешков с рисом и тушеных овощей, и все это сопровождалось «Шардоне» с ароматной кислинкой. Всю трапезу она чувствовала на себе пристальный взгляд Ника, который следил, чтобы она не гоняла еду по тарелке, а съела все, что он посчитал необходимым.

Они не много говорили за ужином, немного о профессоре экономики, у которого они оба учились в Стэнфорде, или есть ли шансы 49ers выйти в плей-офф в этом сезоне, и Ник более подробно расспрашивал ее об игре на Олимпиаде.

Она почти съела все, положив вилку со вздохом.

— Я больше не могу съесть ни кусочка. Гребешки были восхитительными, но я действительно больше не могу.

Он внимательно смотрел на нее, потом перевел взгляд на пустую тарелку.

— Хорошо. Сейчас достаточно. В конце концов, еще есть десерт.

Анжела задушила стон, ее плоский живот уже стал выпирать от количества еды, которую она только что съела. Но Ник был беспощаден, заказ ей шоколадный торт с муссом и взбитыми сливками, кусок был буквально в милю, плюс капучино в чашке размером с миску для супа.

Она пялилась на чудовищного размера кусок торта.

— Я даже не знаю, с чего начать.

Ник усмехнулся, уже опуская ложку в собственный яблочный пирог. Она обратила внимание, что его аппетит к еде был таким же огромным, как и к сексу, и она понимала, что человеку его роста и веса нужно потреблять несколько тысяч калорий в день.

— Не торопись, Ангел. Наш столик заказан на весь вечер, так что не спеши.

Она проглотила кусочек сказочно огромного десерта и почти вздохнула с блаженством, было очень вкусно.

— Потрясающе. Не знаю сколько я смогу его съесть, но соберу остатки усилий. И почему, — добавила она, немного хмурясь, — стол зарезервирован на весь вечер? После этого торта, я ничего съесть уже не смогу.

— Не волнуйся по этому поводу. В конце концов, мы же не хотим, чтобы тебе стало плохо, не так ли? Нет, — продолжал он спокойно, — причина, по которой я зарезервировал стол на весь вечер, состоит в том, чтобы мы смогли поговорить. И мы разберемся с нашей личной жизнью здесь.

— Хорошо. — Ее чувства сразу перешла на усиленный режим, поскольку она не могла предположить, что означает его «поговорить» или то, что он планировал с ней обсудить.

Он не спеша потягивал кофе.

— Ты не хочешь спросить, о чем я хочу поговорить?

Она положила еще одну ложку торта/мусс/сливок в рот и покачала головой.

— Нет. Потому что у меня такое чувство, что пользы мне от этого не будет. Ты сам все расскажешь, когда сочтешь нужным.

Он слегка хлопнул в ладоши, имитируя аплодисменты.

— Очень хорошо, Ангел. Ты быстро схватываешь. Да, у меня хорошее предчувствие. Рад, что ты доверяешь своим инстинктам. Поэтому съешь хотя бы половину торта, а потом поговорим. Говорить буду я. Ты будешь слушать… очень, очень внимательно… и когда я закончу, сможешь задать вопросы. Согласна?

Она кивнула, заглатывая еще один кусочек. И несмотря на то, что ее желудок начал протестовать, заполненный едой уже под завязку, она благоговейно еще положила кусочек в рот, едва чувствуя вкус, больше стремясь съесть как можно больше, чтобы порадовать Ника.