Примерно в это же время, а точнее в 1884 году, в азербайджанской глубинке - сальянском селе Гызылагадж (сколько таких Гызылагаджей было разбросано по всей Российской империи, только назывались они Ольховками) в семье батрака Бабы Гулиева родился сын Наджафкули. Мальчик был рослым, сильным, с упрямым и даже буйным характером. Во всяком случае, к девятнадцати годам он заслужил прозвище "гочу Наджафкули", чем весьма гордился и всячески старался оправдать его. Ему хотелось во всем быть первым и ни в чем не уступать никому.

Однако каким бы ты удальцом ни был, а жить надо. И Наджафкули пошел батрачить к местному помещику Исрафил беку, остепенился, женился на Джейран Асадовой, завел семью. Но много ли богатства наживет батрак? Как бы ни трудился Наджафкули (а работать он умел), все равно оставался он беднейшим в селе крестьянином, озабоченным тем, как прокормить свое многочисленное семейство.

А потом наступил апрель 1920 года, который изменил жизнь Наджафкули. Он перестал быть батраком. Новая власть стала раздавать беднякам землю. Наджафкули с другом Мовсумом получили свои наделы и засеяли эту землю пшеницей.

Было у Наджафкули к тому времени уже четыре дочери - Дунья, Сафура, Хатаи и Шараф, а в начале 1922 года жена его Джейран ханум сообщила Наджафкули, что ему снова следует ждать прибавления в семействе. Впрочем, отца это не огорчило. Он любил своих дочерей, однако хотелось и сына, наследника. И хоть особого наследства он явно оставить не мог, но ведь без сына прервется род.

С утра до ночи без устали, но и без особого успеха работал Наджафкули на своем небольшом участке и молил Аллаха, чтобы на этот раз он подарил ему сына. И то ли Аллах услышал его молитвы, то ли судьба решила в этот раз улыбнуться бывшему батраку, а ныне советскому крестьянину, но 23 августа 1922 года родился у Наджафкули и Джейран ханум сын, которого счастливый отец назвал Алиовсатом. Потом у него родятся еще два сына, Абульфаз и Салман, но этот - первенец!

Счастью отца не было предела, рождение сына и надежды, которые он теперь на него возлагал, словно придали Наджафкули новые силы.

И тут следует несколько подробней остановиться на характере этого человека, ибо хотя в дальнейшем речь пойдет в основном о сыне, но, очевидно, эти фундаментальные черты характера и были главным наследством, которое оставил Наджафкули своим детям.

Кроме уже отмеченного нами трудолюбия, жизнь воспитала в Наджафкули огромное чувство ответственности. Он понимал, что единственный отвечает за свою семью. Ведь Джейран ханум, поглощенная заботами о детях и хозяйстве, ничем не могла помочь ему в работе в поле. Да и не принято это у мусульман, чтобы жена работала, ее место - дом. А потому уходил Наджафкули с рассветом в поле, работал до седьмого пота и возвращался уже затемно.

При этом с крестьянским прищуром приглядывался он к новой власти, слушал комиссаров, усталых, измученных, но со страстной мечтой в глазах рассказывающих о том, как советская власть любит трудящихся, как она заботится о них и какое его, Наджафкули со всем его семейством, ждет светлое будущее. И если бы не эта мечта в глазах, не эта страсть в речах, не поверил бы им Наджафкули. Труженик - трудится, что ему до чьих-то обещаний? Он привык полагаться на себя и помощи ни от кого не ждет. Дала новая власть землю - спасибо, но ведь никто же вместо него эту землю обрабатывать не будет, а значит - все равно надо работать.

Вот и работал Наджафкули киши. И даже смог в 1925 году себе новый дом построить: тесно стало в старом домике разрастающемуся семейству. Правда, и новый дом хоромами назвать было трудно, в Гызылагадже были дома лучше и просторней. А это было скромное деревянное строение с соломенной крышей, традиционной верандой и небольшим садом вокруг.

Впрочем, кажется, и при новой власти Наджафкули не разбогател.

В его характере ярко проявилась еще одна черта, которую он передал сыну, - инициативность. Во всяком случае, как только в 1928 году советская власть объявила о том, что путь к светлому будущему лежит через коллективизацию сельского хозяйства, Наджафкули киши оказался в числе тех, по чьей инициативе в Гызылагадже была создана первая сельскохозяйственная артель "Красный Азербайджан", куда Наджафкули сдал коня, телегу и прочее немногочисленное имущество.

Трудягой Наджафкули киши был отменным. Работать он не только умел, но и любил. Вот и стал одним из лучших хлопкоробов в республике. В 1947 году Наджафкули киши уже руководил звеном, насчитывающим семь или восемь женщин. Звеньевого своего они любили. Во-первых, потому что был он человеком веселым, любил шутки, а с шуткой и работа лучше спорится. Во-вторых, обладал Наджафкули киши замечательным качеством, унаследованным и его детьми: он умел ценить чужой труд и, понимая, что его работницам живется трудно, отказывался от причитающихся ему за ударный труд премий, просил в бухгалтерии разделить ее между работницами своего звена. И это притом, что и собственная семья жила небогато. Разве могли работницы подводить такого звеньевого? Они работали от души, звено Наджафкули киши соперничало со звеном знатного хлопкороба Гудрата Самедова, и в том же 1947 году за получение высоких урожаев нового тогда египетского сорта хлопка они оба были выдвинуты на звание Героя Социалистического Труда.

Однако героем стал только Гудрат Самедов. И были на то, думается, весьма серьезные причины. Одна из них проста и лежит на поверхности - два Героя Социалистического Труда на один колхоз, по мнению ответственных товарищей, было многовато. Между ними приходилось выбирать. И тут дала о себе знать вторая причина, та, из-за которой Наджафкули киши, один из ветеранов колхозного движения, человек, умевший и любивший работать, только в шестьдесят три года становится звеньевым.

Расскажем об этой причине подробней, чтобы познакомиться еще с одним замечательным человеком и ощутить дух эпохи, в которую жили наши герои.