Даже то, что моя ненужность могла привести к неким печальным последствиям, о которых я пока что совершенно не догадывалась, не умаляло желания больше никогда не видеть Проводящих.

Заняв за партой место с моим порядковым номером, я уставилась на вспыхнувшую на доске проекцию. Там женщина с таким же приятным голосом, как и у неса Паристо - первого увиденного мной психокорректора, задушевно рассказывала о невероятно важной роли Хранящих, призванных помочь Проводящим в их нелёгком деле.

От всех этих глупостей создавалось впечатление, словно именно от таких, как мы, зависит, падут ли тандерцы и закончится ли война.

"...никогда не отказывайте вашему Проводящему в толике сил, если они ему потребуются..."

Глядя на это сейчас, я уже могу не кривиться от отвращения, сохраняя спокойное и отстранённое выражение лица.

"Никогда не отказывайте вашему Проводящему", - говорили они. Раньше мне достаточно было и этих слов, чтобы почувствовать накатывающую тошноту.

Впервые очутившись в группе Четырнадцать, я стала следовать общему распорядку. В первой половине круга мы посещали теоретические занятия, выслушивая записи психокорректоров о важности нашей миссии, о тяжести пути Проводящих, о Ратенмаре, страдающем в огне войн из-за подлых тандерцев и многом-многом другом. Но если попытаться собрать воедино то немногое, что нам предлагали для изучения, то, по сути, кроме воодушевляющих патриотических посланий нам не пытались дать ни одного факта, ни одной детали, ни одной новости, говорившей о том, что происходило на территориях сражений в настоящее время. Нам попросту чистили мозги.

Тогда острое чувство негодования едва ли давало усидеть спокойно, но, как оказалось, это было не самой отвратительной частью программы для Хранящих.

На четырнадцатой ступени обучения нас ждал новый предмет. Он назывался Практика энергообмена. Тогда, впервые рассказывая о новом предмете, куратор Нан включила очередную запись с дополнительными разъяснениями.

"Здоровья, Хранящие", - улыбнулась нам девушка. В отличие от других "приветливых лиц", которые я уже успела увидеть, она выглядела гораздо моложе и очень напоминала тейанку: светлая кожа, миндалевидные глаза, угловатое лицо. Волосы, как и у всех Хранящих, собраны в низкий хвост.

Иногда, желая проявить неподчинение хотя бы в малости, я убирала пучок ровных каштановых волос чуть выше, чем это считалось приемлемым, и неизбежно получала выговор от куратора, требующей чтобы я немедленно привела себя в порядок.

Девушка в проекции начала с того, что повторила в очередной раз, как важна наша миссия и сегодня наконец настал тот день, когда мы впервые научимся протягивать руку помощи Проводящим. Она говорила о сути энергообмена, и если опустить красивые слова и высокопарные фразы, то всё, что нам удалось узнать о таинственном энергообмене, это то, что он имеет три стадии взаимодействия, с первой из которых мы начнём знакомиться в ближайшее время.

Никогда не забуду ту практику.

Вместе со всеми девушками меня завели в просторное белое помещение, гораздо больше обычной обучающей комнаты, и усадили в стороне, наказав внимательно смотреть и слушать, но сидеть тихо и не мешать процессу.

Остальные заняли десять белых стульев в один ряд. Второй ряд, вытянувшийся напротив, пустовал.

Мне показалось, что все они немного странно себя вели. Бросали друг на друга нервные взгляды, складывали руки ладонь в ладонь, клали кулачки на колени и не переставали поглядывать на панель отсека. Кажется, они нервничали, и впервые я видела, как все они растеряли свой апломб безразличных ко всему рыб.

Спустя несколько ут в комнату вошли десять ребят, одетых в чёрное. "Проводящие", - испуганно поняла я. Они встали напротив девушек и выслушали руководителя, распределившего каждого из них к одной из Хранящих, называя номер девушки. В отличие от Хранящих, у всех Проводящих имелись имена и фамилии, написанные на небольшой табличке на груди, поэтому определить их возраст по номеру я не могла. Судя по виду, они должны были быть нашими ровесниками.

Ребята расселись и занятие началось.

Сначала, разбитые по парам, они просто глядели друг на друга, слушая речь обучающего, как прекрасно находить точку соприкосновения и общаться друг с другом. Слова психокорректора ласкали слух.

То, что наш руководитель практики, нес Атис, умеет заглядывать в чужие головы, было очевидным. Начиная урок, он прежде всего расплывался в добродушной улыбке, как ранее это делали нес Паристо и все ведущие обучающих записей, а затем начинал ласково, с придыханием, ворковать. Его голос звучал нежно, заботливо, словно голос родителя, пекущегося о своём дитя.