«Вот же ж… змей. Как есть змей! – недовольно подумала Милава и непримиримо поджала губы. – Чуть не провел меня. Интересно, кем же отец его был? Не василиском ли? Так быть того не может. Если не ошибаюсь, от взгляда тварей тех волшебных все каменеть должны. Но мало ли…».

– Хорошо, хорошо, быть по-твоему, – подняв руки в примирительном жесте, согласился Январь. – Помощь твоя действительно не помешает. Вот только знаешь ли ты, что в первый раз это весьма болезненно может быть? Да и во второй. Пока не привыкнешь окончательно.

– Знаю, – кивнула Милава, решительно глядя на Месяца своего. – Предупреждали.

– Ну, раз так, тогда тебе лучше присесть рядом со мной. Опасаюсь, что не устоишь на ногах, все же сложно это.

Нерешительно замерла Спутница, задумчиво губу прикусив. Вновь неуютно ей стало, как только представила, насколько близко к мужчине окажется.

«Да что ж это такое-то? – раздраженно подумала она и решительно присела рядом. – Никогда себя так не вела, а тут никак успокоиться не могу».

– Ну что ж. Приступай, – едва заметно улыбнулся Яромир.

Глубоко вдохнула Милава и положила свою ладошку поверх широкой мужской руки. И даже успела удивиться, насколько горячая у Месяца кожа, как вдруг дыхание из груди ее резко вышибло, а ладонь пронзила сильная боль, начавшая распространяться от нее по всему телу. Покачнувшись от неожиданности, еле она удержалась, чтобы руку не отдернуть.

Девушке показалось, что ее словно разрывает изнутри. Боль прокатилась мощной волной, а вслед за ней пришла вымораживающая волна холода.

Тяжело сглотнув, Милава сильно зажмурилась и сжала губы, не давая ни единому стону прорваться наружу. А боль и холод все нарастали и нарастали, раскручиваясь в теле безумной спиралью, не давая ни секунды облегчения.

– Так, все, хватит! – возмутился Январь, видя, как сильно побледнела его Спутница.

Месяцу определенно становилось легче, но видеть, как мучается девушка, он не желал. Яр уже искренне жалел, что поддался на уговоры Декабря и согласился на помощь. Вот только отстраниться ему не позволили.

Сжав его ладонь, Милава для верности еще и обхватила ее второй рукой и сцепила пальцы в замок. Уткнувшись лицом в мужское плечо, чтобы скрыть выступившие от боли слезы, еле слышно просипела:

– Нет. Справлюсь… я. Сильная… Обученная…

– Да ты же еле держишься! – не согласился Месяц и легонько ее по голове погладил. – Отпусти, девочка, враз легче станет.

Не имея сил ответить, Милава только крепче прижалась к Январю, мысленно молясь, чтобы это все побыстрее закончилось.

Не ожидала она такой яростной боли. Не готова к ней оказалась. Знать о том, что нелегко придется, – это одно, а на себе испытать да убедиться – совсем другое.

Но и отступать не желала! Раз решила судьбу свою принять, значит должна все вытерпеть.

Лишь когда особенно сильно тряхнуло, не смогла сдержать полустон-полувсхлип, а затем появилось чувство оглушающего спокойствия. Прекратила накатывать волнами боль, перестал вымораживать холод невероятный, исчез, словно и не было его. Только звон в ушах неприятный поселился, да сил, чтобы отодвинуться от Месяца, не осталось.

– Закончилось все. Успокойся, милая, не плачь, – словно сквозь вату долетал до нее голос Января.

И только тогда поняла Милава, что действительно плачет и не имеет сил остановиться. И так стыдно ей стало, что ведет себя как маленькая, но поделать с собой ничего не могла. Больно плохо ей было сейчас. Пусть холод и прекратил атаку свою, но «выморозил» он девушку знатно. Тряслась Милава от озноба сильного, не представляя, как согреться ей.

– Январь-Месяц, а что… Ой! – послышался писклявый голосок.

– Рыжуха, плед мне неси! Да поскорее! – отдал распоряжение Яромир, пересаживая Спутницу к себе на колени. – Потерпи, девочка, сейчас отогреем тебя, все пройдет.

Почувствовав, как крепко обнимают ее мужские руки, Милава не сдержалась и обняла его в ответ. Для девушки Январь сейчас служил единственным источником тепла, и она не преминула этим воспользоваться, в надежде хоть немного отогреться.

– Совсем тебе плохо, милая? – обеспокоенно спросил Яромир, услышав, как тяжело она дышит.

– Хо-холодно очень, – прерывисто прошептала в ответ Милава. – Си-сил нет, тряс-сет всю.

В этот момент как раз прискакала белка и протянула хозяину своему плед из овечьей шерсти. Обеспокоенно посмотрев, как Январь укутывает в него дрожащую девушку, принялась чай наливать.

– Вот сейчас чайку попьешь и сразу полегчает тебе, – затараторила Рыжуха, поднося чашку Месяцу. – Хозяин, может ей ванну горячую набрать? Совсем ведь околеет, болезная.

– Твоя правда, горячая вода всяко лучше поможет, – согласился Яр, придерживая чашку, чтобы Милава смогла сделать глоток. – Как приготовишь все, позови, я ее в комнату доставлю.