– И тогда все началось...

Я чуть отмерла и прислушалась. Толком понять, что именно происходит не всегда получалось, но было такое ощущение, будто женщина водит руками по полу. Я прищурилась, но, как и прежде, ничего не рассмотрела. Где же выход? В какой стороне? Может, у меня выйдет убежать.

– А за всеми этими смертями, за которыми мы следили по телевидению, начались погромы. У нас был собственный магазинчик. Прямо у дороги. Туда все и рванули. Зверье ...

Анна упала на засыпанный песком пол и лежала, шумно втягивая воздух. Мои мысли о побеге почему-то исчезли. Как бы то ни было, но я хотела услышать историю до конца.

– Он сразу же вернулся домой, но лучше бы не приходил. Перед магазином стояли десятки человек и стучали в дверь. Я забаррикадировалась чем было. Все пошло в ход, старая отцовская мебель и прочий хлам. Тряслась от страха наверху. Нет бы ему убежать, спрятаться. Нет, мой мальчик был не такой. Он был честный, правильный, настоящий. Ты понимаешь, что это значит, быть настоящим? Хотя откуда тебе? Ты всего лишь жалкая девчонка, думающая, что эти машины тебе помогают. Нет, они тебя используют. Они все знают. Все.

Я молчала, слушая ее исповедь. Иначе ведь и не назовешь. Знаю, раньше был такой обычай рассказывать о самом страшном, самом постыдном.

– Он крикнул. Мой мальчик. Я услышала его крик. Как сейчас помню его. Он просил толпу остановиться, вести себя достойно. Говорил, что вместе мы со всем справимся. Нельзя сдаваться. Но его не послушали. Там была девчонка, такая как ты. Вот она и позвала своего, этого, - в голосе Анны послышалось явное презрение, и я представила, как исказилось ее лицо, - тогда-то эти людишки все поняли, смекнули, что может и им достаться, рванули кто куда, оставили его один на один. А девчонка та говорит, мол, делиться надо. Еду они забирают всю. Неизвестно, сколько все это продлится. А мальчик мой рассердился. Прогонять ее начал и дружка ее. Но куда людям против этих отродий. Он лишь раз толкнул моего сына, и тот бездыханный повалился на землю. А я все видела. Из окна. Пока мебель оттаскивала, кричала, чтобы он убегал, а сынок не стал. Защищал меня всю жизнь.

Голос Анны совсем притих. Так что даже мне приходилось прислушиваться, чтобы понять ее. Горечь наполнила рот, и мне стало противно. До боли тошно. Это гребанный мир и все что в нем происходит опротивел мне до чертиков. Все это отвратительно. Неправильно!

– При чем тут я, Анна?
– не менее устало спросила я, - что я вам сделала? Вашему сыну?

– Ты разве не понимаешь? Такие как ты - всему виной. Вы, именно вы.

– Я ничего не понимаю.

– И не надо. И так слишком много болтовни. Знаешь, меня радует, что мой мальчик наконец-то будет отомщен. Наконец-то! Теперь и я буду свободна.

Эта женщина, явно, сошла с ума! И почему я не попробовала убежать, пока была хоть призрачная надежда это сделать?

– Таких как ты надо убивать. Если бы ты только видела, что вижу я, - сказала Анна, и я поняла, что все это время она медленно приближалась. И в тот же момент мне послышался какой-то шум внизу. Неужели...

– Я хочу придушить тебя своими же руками, чтобы ему тоже было больно. Чтобы он понял.

– Кто он? Я вас не понимаю!

Точно! Внизу голоса. Я точно слышу Мэтта и ... Нет, такое просто невозможно.

– Хочу, чтобы он видел, как тебя покидает жизнь, - Анна дико расхохоталась, и я рванула к двери. Во всяком случае, я очень надеялась, что она находится именно здесь. Но то ли я не так все рассчитала, то ли запуталась, но я столкнулась с обычной стеной.

Где же дверь? Выход? Хоть что-нибудь?

Я слышала шаги Анны за спиной и поспешно ощупывала стены. В этот момент я готова была проклинать свои невидящие глаза, свою трусость, свою никчемность. И при всем при этом я не хотела умирать. Я не могу. Остановившись, я сжала руки. Да что же я творю? Поддаюсь сумасшедшей старухе. Неужели я не смогу оказать хоть какое-то сопротивление? Неужели я не способна даже на такую малость как пусть призрачная, но все же борьба за свою жизнь? Я ведь не слабая. Слабые в таком мире просто не выживут. Я смогу. Смогу!

– Ты думала, я медлю, Александра? Так знай же, нет. Просто мне обязательно нужно видеть его глаза в этот момент, - продолжала бубнить свое Анна.

Я хотела еще раз сказать, что совершенно не понимаю, о чем она. Кто он? Но я сосредоточилась на своем слухе, просто закрыла глаза, так было проще и слушала, прислушивалась к каждому ее движению, к каждому вздоху.

– Сейчас, уже скоро, - протянула Анна и могу поклясться, что она улыбалась.

Я "видела" как она медленно тянет ко мне руки, как разгладилось ее напряженное лицо, на миг став даже моложе, и увернулась в самый последний момент, одновременно услышав громкий мужской крик и торопливые шаги на лестнице.

– Александра!

Я остановилась, на мгновение забыв о чокнутой Анне, о своих синяках и ранах, о своей слепоте. Неужели, сознание шутит со мной? Это сон или явь?

Ноги затряслись мелкой дрожью, и я упустила момент. Надо было бежать, надо было ...

Руки-тиски обхватили мою шею, и я открыла рот в поисках воздуха. Я не могла вдохнуть, стала царапать лицо Анны рыками, бить, толкать, но та только смеялась. Ненависть давала ей поистине нечеловеческие силы.

И это все?

В голове шумело, все туманилось, но голос повторялся вновь и вновь. Меня звали. Меня. Он звал меня. Этот звук дал мне продержаться драгоценные секунды, а затем выбитая дверь прогремела где-то рядом, но Анна, казалось, даже не услышала, она еще сильнее стиснула руки. Однако это продолжалось недолго. Мгновение и тиски ослабли, стало легче дышать, и я зашлась надрывным кашлем. Горло горело огнем. Чьи-то заботливые руки обхватили меня за плечи, держали, гладили. Это ведь ...