— Вы тоже слышали? — спросил Арриан. — Или это мои братья опять громко разговаривают? — Он коснулся одного из черепов на нагруднике и добавил: — Похоже на смех.

— Я ничего не слышал, — сказал Олеандр.

— Возможно, где-нибудь звезда взорвалась, — заметил Саккара, — Или местные демоны решили собраться, — Несущий Слово обернулся и посмотрел в направлении, откуда они пришли, — Я чувствую, что за нами кто-то наблюдает. Кто-то знакомый…

В вокс-канале Цимисхия звякнули помехи.

— Цимисхий прав. Идем, — сказал Байл. Олеандр слышал в его голосе напряженность, пусть и слабую, и видел, что насосные шприцы на броне вновь заработали. Опять Байл пытался поддержать отказывающие органы стимуляторами и наркотиками. При взгляде на него возникали ассоциации с шедевральной книгой несравненного гения, от которой осталось лишь несколько выхолощенных цитат. У Байла были другие тела, и как минимум одно было спрятано где-то на «Везалии», но от этого смотреть на него — этого великого человека, загубленного жестокой судьбой, — было ничуть не легче.

«Он упрям, этот царь, и не нужно ему ничего, кроме древней тоски и лживой мечты…»

Арлекины были здесь, пусть ауспик и говорил обратное. Они выжидали, наблюдая за их отрядом из леса ворсинок и антенн. Время от времени Олеандр замечал среди теней вспышки света и цвета, а из-за спутанных кабелей и спутниковых тарелок ему ухмылялись бледные фарфоровые лица.

— Я их тоже вижу, — тихо сказал Саккара, переключившись на частный канал. Олеандр взглянул на Несущего Слово.

— Почему тогда молчишь?

Несущий Слово посмотрел на него в ответ:

— А ты?

Олеандр не ответил. Свет от пролетающего мимо крейсера играл на багровом шлеме Саккары, выхватывая из темноты вырезанные символы.

— В храмах, где я молюсь, есть лишь нож и алтарь, — сказал Несущий Слово, — Либо ты берешь первый, либо ложишься на второй.

— Как философично! Что ты хочешь сказать?

— Я прекрасно знаю, почему Темный Совет хочет видеть нашего поработителя в цепях. Он как демон: чтобы он начал приносить пользу, его сначала надо подчинить.

Он постучал пальцем по одной из склянок, висящих на броне. Ее аморфный обитатель разъяренно заметался внутри.

— Твоего поработителя. Не моего.

— Есть много видов рабства, — ответил Саккара, поднимая голову и отстраненно теребя свои медальоны и подвески, — Нерожденные шепчут, что затея может оказаться одновременно ножом и алтарем.

— Осторожно Саккара, а то Байл тебя услышит и решит взорвать твою бомбу пораньше, — сказал Олеандр, постучав Несущего Слово по груди.

— Не решит. Ему нравится за мной наблюдать. Я — живое подтверждение его силы, свидетельство его таланта, — ответил Саккара и покосился на него: — И в отличие от тебя, я полезен. И почему только он тебя пощадил?

Корпус корабля задрожал под ногами. Похожая на вены проводка по краям плит налилась чернотой. Ближайшие поросли ворсинок заизвивались сильнее прочих, словно взбудораженные обширной вибрацией. Олеандр переключился на общий канал:

— Мы на месте, — сказал он.

Обитель шума представляла из себя высокое строение в форме изогнутого клина с таким количеством позолоты, что на нее, должно быть, ушла дань от целой системы. Состояло оно из потрескавшейся стали и того полуорганического вещества, которое местами покрывало корпус «Кваржазата». Тут и там позолоту пятнали беззвучно кричащие, бешено вращающие глазами лица. Олеандр слышал, что они назывались духобалянусами и были останками душ, которых когда-то сожрали, переварили и отрыгнули демоны; теперь они липли ко всему, что сквозь них проходило.

От линии корпуса под крутым углом поднимался гигантский люк, украшенный телами сервиторов, которые давно заиндевели и мумифицировались под воздействием космоса. Их оптические сенсоры до сих пор поблескивали, а проломленные головы поворачивались к приближающимся апотекариям.

Байл взглянул на Олеандра:

— Что теперь? Как нам войти?

— Можно постучать, — ответил Олеандр.

— Отлично. — Байл вышел вперед, поднимая посох и чувствуя, как разливается по телу его темная энергия. Но не успел он ударить по люку, как запоры отъехали в сторону и уплотнитель смялся. Люк ушел в стену, открывая взгляду лестницу, покрытую инеем и дрожащими ворсинками.

Когда они начали спускаться, в воксе затрещали помехи, а люк захлопнулся позади с такой силой, что настенные пластины задрожали в креплениях. Над головой висел полог из переподключенных силовых кабелей и когитаторных проводов, и мелкие безволосые существа ползали среди них или висели на отошедших пластинах и вырванных крепежах.

— Население Обители Шума, — пояснил Олеандр, когда одно из бледных существ с пронзительным визгом перебежало им дорогу, громко топая по ступеням. Оно было меньше человека, с грудью колесом и странными металлическими наростами на коже. Другие существа последовали за ними, карабкаясь по пологу или вдоль стен. Эхо их воплей было похоже на помехи.