Встав, я обошла стол и оборотня, направилась в свою спальню. Таскается за мной, чудик… Ну зато я сегодня буду в кои-то веки засыпать удовлетворенной и спать буду без снов.

Вада не подвел. Старательно убивал мое время, тихо постанывая иногда. И уж его точно не волновало, что я не проявляю удовольствие слишком громко.

Сыто потянувшись, я накрылась одеялом и пробормотала:

— Можешь идти.

— Куда? — встрепенулся парень, замер у кровати, только что застегнув брюки и даже не убрав руки от пояса.

— Тебе же выделили комнату, — вздохнув, я прикрыла глаза и посетовала: — а обещал, что будешь знать свое место.

— Я буду, но… — нервно переминаясь с ноги на ногу, брюнет покусал губу. — Я ведь должен вас защищать, а как я смогу, если буду далеко, я же… — словно смутившись, он опустил взгляд. — Дефектный, — чуть нахмурившись, я ждала продолжения. Спать с ним, конечно, очень уютно, но я привыкла быть в своей постели одна, чтобы никто не складывал на меня свои конечности, пусть и очень теплые, — позвольте остаться у дверей, госпожа.

И будет вот это он мне сопеть на всю комнату, да? С одной стороны, место свое он, и правда, знает. С другой, слишком настырно пытается на нем остаться.

— Ладно, — буркнула я.

Пусть лучше с моего разрешения, чем утром опять обнаружу несанкционированную ночевку рядом с постелью. Коврик, что ли, ему у двери постелить…

Приятным сюрпризом было то, что “у дверей”, выпрошенное оборотнем, оказалось с той стороны створок, в коридоре. Тем лучше — и место свое он знает, и тишина соблюдена. Я рановато ложусь спать, но день был непростым, полным напряженностей, я устала. Если уж целые сутки шли вразрез с расписанием, чего уже соблюдать его в последние часы дня…

========== Часть 4 ==========

Опять легла рано, шторы никто не закрыл, солнце разбудило, холодно, потому что камин не затоплен… Зато хотя бы выспалась…

Перевернувшись на живот, я обняла подушку и зарылась в нее лицом. Надо же, до сих пор чуть пахнет Вадой, навевает приятные мыслишки… Позвать его, что ли, пусть полежит со мной, погреет, я его, красивого и молодого, потрогаю, почешу за ушком…

Когда красивый и молодой оборотень спиной выбил дорогую дверь и шлепнулся на пол, я была несколько удивлена такой скорой материализации фантазий. Но парень вскочил, преграждая дорогу разъяренному Дарону, и многое прояснилось.

— Выйди и зайди нормально, — попросила я, не поднимая головы.

— Я тебе его что, для этого подарил? — рявкнул монарх, выхватывая из ножен меч. Вада, на удивление, даже не отступил, хотя защищаться ему нечем. — Он должен был жизнь твою защищать!

— А еще делать то, что я скажу, — улыбнулась я, с превеликим удовольствием разглядывая ревнивца, — он и делал. Очень даже хорошо, кстати.

— Прекрати! — рыкнул король, пытаясь отпихнуть стража и все же переступить порог. — Только и делаешь, что дразнишь, хотя можно было бы уже все вернуть!

Полукровка стоял, как влитой, и было забавно наблюдать за попытками широкоплечего и, в целом, сильного мужчины убрать его с дороги. И только удар тяжелой рукоятью в зубы заставил его пошатнуться и отступить на шаг.

— Это моя собственность, — нахмурилась я.

Ухватившись за плечо короля в почти бесплодной попытке задержать, Вада едва не свалился с ног. Бедняжка, зубы, наверное, в крошки… Махнув ему, чтобы оставил упрямца в покое, я села. Парень прижал рукав к губам, присел на корточки и аккуратно стер немногочисленные капли крови, успевшие сорваться с его подбородка. Чудный какой, ну такой милашка…

— А ты — моя женщина, и я вообще голову ему оторву за то, что он касался тебя! — Дарон хмуро уставился на меня, скрестив руки на груди.

— Я? Твоя? — усмехнувшись, я откинула одеяла и встала. — Дарон, дорогой, я никогда никому не принадлежала и не буду принадлежать.

Моя свобода безгранична хотя бы потому, что никто, кроме названых братьев, не может сравниться со мной в продолжительности жизни.

— Ты полтора года была моей любовницей! — ухватив меня за локоть, Его величество немного наклонился, заглядывая мне в глаза. — Я лучше всех тебя знаю, Айриллин. Тебе нравится быть чьей-то. Я использую квоту, стану молодым, в конце концов, я буду принцем, нам никто не помешает.

— Нет, это ты был моим любовником, — одной фразой перечеркнув всю его тираду, я легко попыталась освободиться.

Мне нравилась та игра, нравилась его ревность и страсть, нравилось любить его. Но он сам же все и испортил, теперь ни о каком прощении не может быть и речи. Я никогда и никому не буду принадлежать. Я, Айриллин, Черный темпоральный маг, просто не могу никому принадлежать.

— Пожалуйста, Айриллин, — прошептал он, опускаясь на колени, его ладонь скользнула от моего локтя к запястью, — любимая, я все сделаю, что ты хочешь…