Так, мама уже писала, но не звонила. Все-то она понимает, а. Но, пожалуй, свое сегодняшнее распутство я от нее утаю и утаивать буду еще месяцок. Она, конечно, все понимает, да, но… Стыдновато.

— Вот блять, — поставив меня на пол в кухне, Сёма взял со стола увесистый пакет с чем-то белым, — прости, забыл убрать.

Видимо, все-таки не мука.

— Дай угадаю… — начала я, но как продолжить понятия не имела.

Наркоман? Серьезно? Я знала, что нет людей без недостатков, но такой…

— Может, лучше я скажу? — усадив меня на стул, он сел напротив и сосредоточенно уставился в телефон. — М-м-м… В общем, я курьер у местного пахана дилеров, пока на полставки, чтобы школу мог закончить и опыта набрался.

— А сам? — сглотнув, я обхватила себя руками.

Мне такое не нравится. Совсем не нравится.

— Не принимаю, — качнув головой, он поджал губы и отложил телефон, — что теперь? — я пожала плечами. С одной стороны, хотелось оказаться от него подальше как можно быстрее. С другой, он же сам не наркоман. Нет, блин, хуже, он преступник! Черт, это только со мной могло произойти… — Слушай, я… Я не плохой. Жизнь заставила, Ир. Все прикрыто и куплено, никто меня не повяжет. Это просто работа, как доставка пиццы.

Кивнув зачем-то, я прикрыла глаза. Добрый, заботливый, ласковый. Курьер наркодилеров. Восхитительно. Не понимаю и, наверное, не хочу понимать. Но почему мне так не хочется одеться и хлопнуть дверью? Почему мне начинает казаться, что не все так плохо? Опять, опять идеализирую! Но не хочу уходить. А надо бы.

Встав, я глубоко вздохнула, выбирая направление движения.

— Я попробую забыть то, что сейчас услышала, — сглотнув, я все же выбрала, — если ты сделаешь так, чтобы я этого больше не видела.

— Сделаю, — крепко обняв меня, когда я устроилась у него на коленях, Сёма прижался губами к моему плечу, — сделаю, обещаю.

Вроде бы, правда сделал. Больше эта тема не поднималась, о своей работе он в принципе почти не упоминал, ворчал на меня, что давно пора надевать теплую обувь, а не ходить в балетках, выгуливал в парке и кино, позволял надевать себе на голову венки из желто-оранжевых листьев, страстно целовал и трахал. Мы виделись почти каждый день, я чувствовала, что уже, кажется, влюбилась, но меня все еще останавливал тот эпизод.

— Слушай, — мы сидели у него, делали домашку и ели пиццу, как делали довольно часто, — если ты что-то от меня хочешь, лучше просто скажи.

— Да ничего не хочу, вроде бы, — изумленно пробормотала я.

Или я веду себя так, будто мне что-то нужно?

— Я тупой в плане намеков, — усмехнулся Семен, — просто предупреждаю.

— Вот оно что, — улыбнувшись, я положила ручку, — буду иметь в виду. Но, на самом деле, не все так плохо, — мы сидели за столом на кухне друг напротив друга, так что я вытянула ногу, касаясь стопой его бедра, — кое-какие намеки ты хорошо понимаешь.

— Ты же хотела к пяти вернуться домой, — чуть прищурился Сема.

Глянув на часы, я разочарованно вздохнула — через двадцать минут нужно уже выходить.

Он хотел меня проводить, но я заверила, что сама доберусь. С удовольствием прогулялась до остановки, слушая музыку, зашла в магазин, прихватив себе вкусностей, начала готовить ужин для родителей, которые сегодня ездили за город на шашлыки. Там-то они ели, но ехать же долго, успеют проголодаться.

Когда зазвонил телефон, я с запозданием вспомнила, что, если добираюсь домой одна, должна всегда сообщить, что добралась.

— Я забыла, — сразу призналась я, прижимая телефон к уху плечом и не отвлекаясь от нарезки салата, — давно дома уже.

— Чего стучит? — так недовольно, но уже мирно.

Всегда так переживает за меня, даже когда еще светло, разве не милота?

— Нож, я готовлю.

Короткая пауза и осторожный вопрос:

— А мне что-нибудь приготовишь? — как будто я откажу или разозлюсь.

— Приготовлю, если хочешь, — он как-то упоминал, что последние месяцы только заказывает или в кафе ест, домашненького захотелось, — но учти, может быть не очень-то и вкусно.

— Не может, — это его уверенное опровержение в таком тоне всегда как комплимент, — борщ можно?

— Можно, — рассмеявшись, я чуть не порезалась.

— Я тогда все куплю. Завтра же?

— Ну давай завтра, — уменьшив газ под кастрюлей с супом, я попрощалась и сунула телефон в карман.

На последнем уроке ему позвонили. Судя по тому, что он очень поторопился ответить, это с работы. Его чудесной-пречудесной работы. После звонка он вручил мне ключи.

— Иди, мне надо только за зарплатой сходить, — виновато улыбнувшись уголком губ, Сёма взял меня за руку, — я очень быстро, ладно?