В воде барахтались детишки. В предвечернем воздухе звонко раздавались их голоса. Поддубный огляделся кругом и сказал мечтательно:

— И язык для нас непонятный, и обычаи не такие, как у нас, а люди свои, добрые, советские.

— Очень хорошие люди, — ответила Лиля. — А как далеко вперед шагнула культура села! Взять хотя бы Зейнаб. Дочь простого дехканина, она закончила университет. Прежде здесь все поголовно были неграмотными, а теперь в десятилетке обучаются, на машинах да на мотоциклах разъезжают.

— А по ту сторону совсем не то. — Поддубный указал рукою на Копет-Даг, окутанный синей дымкой. — В погожий день видно, как иранские крестьяне пашут буйволами свои нивы. Здесь тракторы, а там — буйволы. Здесь дома европейского типа, а там — хижины.

Миновав плотину, они подошли к карагачу, одиноко стоявшему в поле и бросавшему на землю лохматую тень. Вдали зеленели хлопковые нивы, разрезанные арыками. Под карагачем Поддубный остановился.

— Мало времени осталось для нас, Лиля, — с грустной улыбкой сказал он. — Тебе скоро в институт…

Лиля сорвала листок и прикусила его белоснежными зубами.

— Смотри, Ваня, какие узоры… — После паузы спросила: — А почему ты скрывался от меня в эти дни?

— С Телюковым была неприятность.

— Какая?

— Ошибку в полете допустил… Но все обошлось благополучно.

Раскаленным шаром солнце медленно скатывалось за горизонт. Приближались сумерки. Над тополевой аллеей повисла луна.

— Не думал я, Лиля, что здесь, в песках Каракумов, найду свое счастье.

— А ты уверен, что нашел?

— Уверен, Лиля. Ты — моя! Моя навсегда, на всю жизнь! — Он поднял ее на руки. — Буду просить Семена Петровича и Харитину Львовну. Ведь ты согласна, Лиля?

Она обхватила его шею руками, тихо прошептала:

— Только не сегодня…

Закатилось солнце, и сразу на землю упала ночь. Стало очень тихо. Не шелохнется камыш, не плеснет вода… Как нарисованные, замерли на синем фоне неба стройные тополя. В ауле зажигали огни.

— Давай искупаемся, кажется, детишки ушли.

— Давай.

Вышли на берег озера. Поддубный разделся и нырнул в теплую воду. Вокруг него заколыхались в потревоженной глади озера мириады звезд.

— Тепло? — спросила Лиля, когда Поддубный вынырнул.

— Хорошо! Иди ко мне!

Лиля стояла на берегу. В лунном свете она напоминала статую спортсменки, которую можно встретить в городских парках. Поддубный залюбовался ею. А она, чувствуя на себе его взгляд, не двигалась с места.

— До чего ты хороша, Лиля…

Она бросилась в воду.

Пруд был неглубокий — вода едва доходила до плеч. А дно чистое и твердое, но скользкое. Не такое, как в Каспийском море. Неожиданно Лиля попала в обрыв или в канаву. Погружаясь в воду с головой, она вскрикнула и тотчас же очутилась в руках Поддубного.

— Не умеешь плавать? — он встревоженною наклонился к ней.

— Умею. Просто испугалась. Тут какая-то яма. Если хочешь, давай наперегонки. Согласен?

— Согласен. Только тяжело тебе будет соревноваться.

— Это еще как сказать… — ответила Лиля. — Поплыли? По команде: раз, два, три… Догонишь — поцелуешь.

С этими словами она оттолкнулась от него и поплыла. Поддубный ринулся вслед вольным стилем, намереваясь догнать Лилю. Но Лиля действительно плавала очень хорошо. Он настиг ее только на противоположном берегу.

— Ну что? — повернулась она к нему.

— Сдаюсь.

— Повтори еще раз!

— Сдаюсь.

— То-то… «Не умеешь плавать», — передразнила она его. — Однако я устала. — Лиля прильнула к нему.

— А ты будешь ожидать, пока я кончу институт?

— Нет, ты уедешь в институт моей женой. Пусть и диплом выписывают на мою фамилию. Поддубная Лиля — красиво звучит?

Тем временем Байрам и Зейнаб нагружали «Победу» арбузами и дынями. Брат и сестра выбирали самые крупные.

На обратом пути майор Поддубный гнал машину на повышенной скорости — хотелось обоим приехать прежде, чем в коттедже лягут спать. И, конечно, думал о будущем. Лилю он подождет, пока она окончит институт. Да и ждать не так уж долго — от каникул до каникул. А получит диплом, останется работать здесь, в Кизыл-Кале, в школе.

В коттедже командира полка еще не спали. На веранде сидели гости — майор Дроздов с женой, Супруги Горбуновы, инженер Жбанов. С того момента, как в гарнизоне появился Поддубный, жена инженера — Капитолина Никифоровна — дулась на Харитину Львовну и у нее уже не бывала.

— О, да здесь все полковое начальство! — сказал Поддубный, поднимаясь по ступенькам на веранду. Поздоровавшись с гостями, он спросил: — Кто из вас любитель арбузов и дынь? Пожалуйте на разгрузку машины!

— Привезли? — воскликнула Вера Иосифовна.