– Да так, старая знакомая, давай я тебе расскажу все, когда мы вернемся.

Я, лишь кивнув, засеменила вдоль по длинной улице. Ал, пристроившись с боку, внимательно разглядывал окружающую нас шумиху. Молча гуляя по городу и периодически заглядывая во всевозможные лавки, мы провели весь оставшийся день.

– Эй, ты чего нос повесила, малышка?
– поинтересовался нефелим, когда мы уже направлялись к зданию гильдии.

– И кто тебе сказал такую глупость?
– покосилась на него я.

Мурасаки лишь хмыкнул, четко понимая, что разговор со мной сейчас ничего не принесет. Мне было не по себе. Я четко осознавала, что эти перчатки очень важны, но я не могла вспомнить почему. Просто не могла, будто это воспоминание было украдено и спрятано от меня, но в тоже время оно было где-то на поверхности. Мне было страшно. Страшно, что я вдруг забуду всех: Отца, мать и... Сартаса... Последнего я боялась забыть больше всего, я боялась, что утратив воспоминание о нем, я утрачу себя.

В последнее время боль от того поступка начала утихать, и от этого мне становилось страшно. Кажется, в последнее время я стала холодеть: эмоции притупились, исчезала душевная боль, пропадало все кроме страха. От этого становилось еще страшнее.

Заперевшись в своей комнате, я рухнула на кровать и, обняв подушку начала плакать, выплескивая все, неожиданно накатившиеся на меня, эмоции. Я не помню, как долго я рыдала, но в один момент слезы кончились. В этот момент я начала ненавидеть себя: за все, что я натворила, за то, что я когда-то не решилась сказать, что с моим братом что-то не так.

После долгого самобичевания пришло осознание того, что сейчас я тоже допускаю ошибку. В тот же миг, я вылетела из комнаты и встала напротив двери в спальню отца. Неуверенно постучав в дверь, я услышала короткое: «Открыто!». Открыв дверь, я молча ступила внутрь.

Комната отца ничем е отличалась от моей, разве что по всей комнате хаотично располагались все наши сегодняшние покупки. Сам жилец сосредоточенно складывал что-то в странный рюкзак, лежащий на кровати. Он стоял спиной, а, следовательно, и видеть меня не мог.

Пройдя в середину комнаты, я начала:

– Слушай, Ал, я должна тебе кое-что сказать.

– И что же?
– не оборачиваясь в мою сторону

Скинув морок, я ощутила, как в горле резко встал ком. Я боялась, и страх этот был сильнее меня, так мне казалось. Собравшись с силами, я все-таки выдавила из себя:

– Обернись.

Он тут же сделал это, а я инстинктивно спрятала глаза. На несколько секунд Алиширо замер и лишь потом кинулся ко мне. В его глазах читалась радость, когда он обнял меня. Уткнувшись в его плечо, я вновь начала рыдать взахлеб.

– Я так рад, что это действительно ты, - поглаживая мои волосы, произнес отец.

Он догадывался, но не рассказал мне. Странно, но я не злюсь на него, даже больше я счастлива, что он дал мне шанс признаться самой. Выпустив меня из своих объятий, Ал отступил назад и достал из кармана пару синих кожаных перчаток, которые вручил мне со словами.

– Я понимаю, что ты, скорее всего, откажешься вернуться домой, и именно по этому, я хочу, чтобы ты носила их. Когда-то я подарил их твоей матери, в тот день я сделал ей предложение.

Точно! Благодаря отцу, я наконец вспомнила почему эти перчатки важны. Как и сказал Широ, это был обручальный подарок для матери. На Аркаэлле принято дарить не кольца, а что-то другое, что могло бы напомнить о том, кто сделал подарок. В то время у отца уже была точно такая же пара перчаток, только черного цвета.

– Спасибо, - прошептала я.
– Папа, ты ведь к Фау собрался?

Беловолосый кивнул мне в ответ.

– Можешь, оставить меня там, но ничего и никому не рассказывать.

– Как пожелаешь.

После его ответа воцарилось молчание, в котором мы долго сверлили друг друга взглядом. Теперь мне было намного лучше, и когда я оказалась в своей комнате, то мне хотелось прыгать от радости. Сегодня я сделала очень важный шаг - шаг к созданию своей новой жизни.

Девчонка и скиталец. Часть 7. Конец

Алиширо

Проснувшись утром, я обнаружил, что в дверном проеме, опираясь на левое плечо, стоял человек лет сорока на вид, которым был Нур’Голон.

– Ну, проходи уже, чего лыбишься, - поднявшись с кровати, хмыкнул я.

– Смотрю у вас с Ниэль вчера все прошло как нельзя лучше, - улыбаясь во весь рот, подошел ко мне Нур.

Теперь я заметил, что он держал что-то в руках. Встав передо мной, Голон протянул мне коробку.

– Что там?
– поинтересовался я.