— Я сейчас, надену пальто, и мы поедем. Ох, не так я планировала сегодняшний день! — С этими словами Дана Сколкина исчезла в гардеробной.

Вика проводила Дану взглядом и снова посмотрела на фотографию. Большая счастливая семья.

«А я мотаюсь по свету и работаю с человеком, которому наплевать на меня, — с внезапной горечью подумала Белая, но тут же усомнилась в своих словах: нет, Максиму на неё не наплевать, он симпатизирует ей, но… не делает ничего более. Безликая симпатия чужого человека».

Нужен был какой-то толчок, катализатор для их отношений.

В этот момент из гардеробной, уже одетая в чёрное пальто, вышла Дана, на ходу одевая перчатки. Эта одежда дополняла образ Даны Сколкиной, как ещё довольно молодой, чуть за тридцать, успешной красивой женщины, у которой муж — не последний человек в обществе и обладает достаточными средствами. Это был образ женщины, у которой в семье царила гармония и взаимопонимание.

— Пойдёмте, подполковник, — Дана жестом пригласила Вику на выход.

Вика улыбнулась, накинула своё, до этого висевшее на вешалке, тёмно-синее замшевое пальто с двойным воротником и поясом и вместе с ожидающей её Даной направилась в двери. По дороге она бросила взгляд в зеркало, в котором отразилось на редкость красивое, как говорил друг её брата Стас, «дико красивое», с уверенным взглядом зелёных глаз, чуть бледноватое (Вика не признавала солярия) лицо. Тёмные жёсткие волосы красиво уложены. Теперь можно идти.

Дана тоже на дорогу посмотрелась в зеркало: миловидная светловолосая женщина с большими голубыми глазами, маленьким точёным носиком и изящными, пухленькими щёчками.

— Наталья Альяновна, я ухожу. Если кто придёт, скажите, что я буду после обеда. Если кто-то будет звонить — всё потом, часа в три, а может и позже, — сказала секретарше Дана, закрывая кабинет.

— Хорошо, Дана Алексеевна, — ответила Наташа, которой уже полчаса не удавалось разобрать ничего из разговора в кабинете начальницы. Слыханное ли дело: люди из политической разведки. Да ещё и мужчина такой красивый, чем-то похожий, да, да, точно, на Штирлица.

«А у меня только Айсман, — подумала Наташа, вспоминая своего парня. — Ну, ничего мне хватит». — Она действительно осень любила своего Костю.

Вика и Дана вошли в лифт, спустились с двадцатого этажа на первый и прошли на выход. На улице их уже ждал серебристый «Мицубиси», рядом с которым стоял Исаев и разговаривал с кем-то, по-видимому, с кем-то из отдела, по телефону.

— Ну, что поехали, — скорее утверждая, нежели спрашивая, сказал Максим.

Белая и Сколкина сели в машину, Вика — на переднее сидение, рядом с Исаевым, Дана сзади, и «Мицубиси» выехала со стоянки, на которой Макс долго искал свободное место, и, лавируя в потоке машин, выстроилась в первый ряд и направилась в другую часть центра Москвы, где располагался злосчастный холдинг «Электра».

В машине Вика ещё раз вспомнила фото со стола Даны. Ей не давала покоя мысль, что она где-то видела Александра Сколкина, точно видела, только не могла вспомнить, где. Поразмыслив немного, Вика поняла, в чём дело: человек на фотографии был точной копией актёра Олега Табакова.

«Бывают же на свете до того похожие люди, — подумала Вика. — Вот, например, моя троюродная сестра Анжелика — просто копия своего отца, но как будто в женском варианте, — и тут Вика на секунду замерла. — Как отец… быть не может. Ну, точно. Табаков и этот Саша — одно лицо. Вон, те же голубые глаза, причёска. Довольное широкое хорошенькое лицо. Ну, вылитый. Точно как отец и сын. Да, нет, не может быть. Хотя… чем чёрт не шутит, может и сын».

И Вика Белая с присущей ей проницательностью была права. Александр Сколкин был ублюдком, внебрачным сыном Олега Табакова.

========== Отступление для пояснения последующих событий. ==========

«Спасибо за одно — за сына».

— Предатель, предатель жирный! — в ярости кричала Маша Сколкина, даже не заботясь о том, что её могут услышать. — Сам меня к себе звал, мозги запудрил, воспользовался и бросил! Как только узнал, что я беременна, сразу в кусты. Ты, сволочь, гад, паскуда, ты, Олег, АМОРАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК! — И, не в силах сдержаться, Маша с размаху дала Олегу Табакову крепкую пощёчину, после чего комом повалилась на диван и безудержно заплакала. Она только услышала удаляющиеся шаги и звук закрывшейся двери. Это был звук конца. Маша, тихонько всхлипывая, подняла голову. Комната была пуста. Она осторожно слезла с дивана и вышла в коридор. Тишина. Она пошла на кухню — никого. Во всей квартире никого. Машей овладело отчаяние. Такое, наверное, бывает, когда умираешь. Мир рухнул, надежды растоптаны, они погибли в одночасье, как были убиты в одну страшную ночь все первенцы в Египте. Сердце замёрзло, как больное дитя в холодной колыбели, и смерть приняла его в свои ледяные равнодушные объятия.

Постепенно, перед Машей стала выстраиваться цепочка событий. На какое-то мгновение у неё мелькнула мысль, что во всём случившимся ей некого винить, кроме себя самой. Хотя… Она мысленно вернулась на полгода назад, в тот роковой мартовский вечер 1977 года, когда она была просто молодой, неопытной девушкой, только что закончившей журналистский факультет…

… Маша Сколкина и Олег Табаков познакомились случайно, на одной из столь частых вечеринок в театральных кругах. Машу туда пригласила подруга Ленка, гримёрша из табаковской труппы. Когда Ленка узнала про роман, она отнеслась к этому настороженно и несколько раз намекала Маше, что хорошего понемножку, а Табаков всё-таки женатый человек и не стоит увлекаться его ухаживаниями. Но Маша, без памяти влюблённая, её не послушала. Полгода тайных встреч и мечтаний, романтики и щекочущего страха быть раскрытой и в тоже время подсознательного стремления к огласке, чтобы упиться победой, быть женщиной, к ногам которой упал сам Олег Табаков.