– Нет, мой царь, он как и всегда скрытен.
– Хеймдалль размышлял, сказать или не сказать Одину про то, что отношения Локи и Малефисенты перешли границы взаимного уважения и высокомерия. «Сказать», - решил Страж и добавил: - Я не всё рассказал тебе, Всеотец, - он посмотрел своими ничего не выражающими глазами на Одина, - может, это и ничего не значит, а может, имеет серьёзные последствия.

– Что такое?
– Всеотец насторожился. Не хватало ещё, чтобы Локи решился захватить власть в Мидгарде. Всё бы ничего, но это всё-таки прошлое, а не настоящее, и если Локи захватит Мир тогда, то сейчас он уже не будет прежним.

– Он поцеловал Чародейку, - ответил Хеймдалль.

Всеотец облегчённой вздохнул. Он уже опасался самого худшего, но нет, всё шло более-менее по плану.

– Не стоит волноваться, - произнёс Один, отвечая на вопросительный взгляд Стража.
– Это не так страшно, как ты думаешь.

– Почему?
– Хеймдалль, казалось, был удивлён.
– Их близкие отношения могут сподвигнуть принца Локи на захват Мидгарда, а ты, Всеотец, не хуже меня знаешь, что будет в этом случае.

– Что будет, я знаю, - ответил Царь.
– Но пока, на данный момент, опасности нет. Если бы Локи хотел захватить Мидгард, он бы уже начал, ведь у него было одиннадцать месяцев на осуществление этого плана.

– Это логично, мой царь, - почтительно наклонил голову Хеймдалль.
– Но ты не боишься, что принц Локи захочет остаться с Чародейкой в Мидгарде?

– Нет, этого не будет, - строго ответил Один.
– Локи нужен здесь, да и не такой он асгардец, чтобы бросить всё ради любви. Я иногда сомневаюсь, способен ли вообще он на такое чувство, - задумчиво проговорил Царь.
– Иногда мне кажется, что мы с Фриггой чего-то не дали ему в детстве. Ну, да что теперь говорить!
– очнулся от своих мыслей Всеотец.

– Он не совсем асгардец, Ваше Величество, - откликнулся Хеймдалль.
– А Ледяные Великаны иногда склонны к порывам.

– Но только не к любовным порывам, - уточнил Один.
– Они не способны ни к какой форме любви.
– Один, вспомнил маленького брошенного Локи, которого он нашёл в разрушенном дворце Лафея.
– Что же, Страж, я думаю, что Локи будет полезно ещё немного пожить в Мидгарде. Следи за ним в оба, если что-нибудь случится, сразу посылай ко мне.

– Будет исполнено, Всеотец.
– Хеймдалль поклонился и уже собирался уйти, как вдруг Один сказал:

– Я хочу отправить туда Тора, чтобы он проверил брата, а заодно, чтобы пополнил его запасы еды и питья, так что будь готов, что Тор вскоре явится к тебе.
– С этими словами Один отпустил Стража и послал за старшим сыном.

Тор внимательно выслушал отца и сказал:

– Отец, не лучше ли мне будет забрать Локи сейчас, чтобы он не натворил там бед?

– Не лучше, сын. Локи ещё должен некоторое время пожить в Мидгарде, - ответил Один.

– Хорошо, отец, - наклонил голову Тор.
– Но, позволь спросить, кто такая Чародейка?
– Громовержец краем уха слышал что-то о болотах и феях из прошлого Мидгарда, но прочитать соответствующую литературу никогда не хватало времени.

– Королева местности, в которой сейчас обитает твой брат. Она очень сильный маг, так что не зли её понапрасну.
– Всеотец счёл своим долгом предупредить вспыльчивого старшего сына, чтобы тот потом, если хлебнёт горя по милости Малефисенты и по собственной инициативе, не жаловался, что его не предупредили.

«Что эта феечка может сделать мне, Тору, сыну Одина»?
– подумал Тор. А вслух сказал: - Хорошо, отец. Когда мне отправляться?

– Сейчас, - был ответ.
– У Биврёста тебя будет ждать повозка, там всё, что надо передать Локи. Ступай!

Тор поклонился отцу и вышел из Тронного Зала. Всеотец остался на троне, размышляя о том, как бы теперь уже Тор, а не Локи не натворил бы бед в Мидгарде.

========== Глава 7. ==========

В Мидгарде

Локи было досадно, что не вовремя прилетевший Диаваль прервал его общение с Малефисентой. То, что маг чувствовал, находясь наедине с этой феей, невозможно было выразить словами. Восприятие мира, да и вообще все чувства Локи были далеки от обычных, присущих людям и асгардцам чувств. Должно быть сказывалась ётунская кровь, о чём Бог тогда просто не знал.

Ему приятно было общаться с Малефисентой, нравилась её несговорчивость, которая причудливо граничила с мягкостью, которую фея проявляла в отношениях к Богу во время поцелуев и своего рассказа о прошлом. Так же Локи подозревал, что фея в какой-то мере привязалась к принцессе Авроре, но пытается это скрыть ото всех, тем более от него. Пока Локи неприязненно смотрел на Ворона, тот уже успел превратиться в человека и что-то докладывал госпоже.

– Что такое, Диаваль?
– спросила Малефисента. Ворон выглядел встревоженным, а его не так-то просто было вывести из равновесия.