– Слушаю?
– Сталин говорил с акцентом.

– В грузинской ССР была выявлена обширная, крупная преступная сеть. Более тысячи человек участвуют, не последних человек. И даже очень важных, среди них члены партии.

– Вот как... что ж, давай, что ты там принёс.

Берия передал папки по основным фигурантам:

– У меня тут целый ящик документов, это только краткое изложение по каждому делу.

– Так, - Сталин захлопнул папку, - говори своими словами, у меня нэт времени всё это читать.

– Сеть можно назвать мафией. Хищения соцсобственности в особо крупных размерах, спонсирование чёрного рынка украденными товарами, подкуп людей в Грузии и других республиках, вплоть до московского НКВД и Милиции. Попытки подкупа моих непосредственных подчинённых, несколько успешных. Приобщил дела их к материалам дела. Общий ущерб от их деятельности оценивается не менее сорока миллионов рублей.

– Сэрьёзно?
– Сталин удивлённо вскинул брови и потянулся за трубкой, - крупную рыбу ловишь. Продолжай.

– Организация, - Лаврентий говорил одним тоном, отчитываясь командованию, без эмоций, - имела клановую схему организации, во главе клана стояли братья Георгадзе, проживающие в Москве. Их дети, двое кузенов, отправились в Москву с крупной партией денег и несколькими килограммами золота. Результатом работы мафии за прошедший месяц, это не первая такая поездка. Мы установили тщательную слежку и прослушку квартиры и выяснили, что действуют Георгадзе в Москве в союзе с органами НКВД. Имеются фотографии, записи прослушки. В дел замешано больше сорока человек из НКВД и Милиции, вплоть до довольно высоких чинов. Самое главное - у нас появились доказательства того, что в деле мафии Георгадзе замешаны Ежов и Ягода. Они непосредственно имели доход от их деятельности.

Вот тут Сталин затянулся крепче:

– Доказательства у тебя есть?

– Есть. Записи переговоров главы клана, Сато Георгадзе и сотрудника НКВД, который передавал ему слова от Ягоды. Сам он, ягода, конечно же лично с ними не встречался, но действовал через другого купленного человека. Самым интересным было то, что вскрылось это дело особенно ярко в связи с убийством двух братьев Георгадзе, приехавших в Москву.

– Я нэ в курсе. Кто, зачэм, когда?
– требовательно спросил вождь.

– Три дня назад около ресторана, пьяные Георгадзе в компании двух пьяных чекистов были застрелены неизвестным. Мы к этому непричастны, скорее всего, они перешли дорогу кому-то из московского криминального мира и были убиты. Это наиболее вероятное предположение, исходя из того, что действовал не новичок. За этим последовала просто вспышка ценной информации по прослушке - дошли до контакта между братьями георгадзе и Ежова с Ягодой. Порученцы были неосторожны и разговорились на квартире георгадзе, находящейся под прослушкой, у нас есть записи.

– Косвенные улики, - вздохнул вождь, - но этого достаточно. Гдэ записи?

Берия достал ящик и вытащил из него бобины.

– Простите, магнитофона у меня с собой нет. Он вообще был только один сделан.

– Да?
– Сталин посмотрел на знакомые ему бобины, - откуда они вообще у тебя?

Вот и пришло время узнать свою дальнейшую судьбу.

– Произведены мелкой партией для нужд НКВД, товарищ Сталин. Я нашёл одного очень талантливого мальчика. Вы наверное слышали, он ещё песни пишет...

– Песни? Это не ту ли?

– Да, товарищ Сталин. Он спроектировал магнитофон, но крупной серией производить плёнку и магнитофоны не получилось. Нет мощностей, да и не так это важно в текущей экономической ситуации.

– А вот тут ты нэ прав, Лаврэнтий, - усмехнулся Сталин.

– Он сам меня отговорил. Есть много причин, по которым магнитофоны не только намного дороже, но и намного опасней. Магнитофонную плёнку трудно и дорого производить, легко записать свою музыку и прочие записи. Только слегка модифицировать. А это чревато полной потерей контроля над распространением музыки во всей стране. Это пластинку не сделать в домашних условиях, нужно как минимум очень сложное оборудование... В общем, я понял, что мальчик прав, у капиталистов эта технология появится раньше и ввиду множества записывающих студий, множества производителей плёнки, ансамблей и музыкальных коллективов, приобретёт большую популярность. А у нас только постфактум.

– Нэхорошо, - вздохнул Сталин, - но ладно, ты слэдишь за мальчиком?

– Так точно. Пристально.

– И как он тебе?
– я грел уши.

– Талантлив, умён не по годам, легко учится. Очень одарён в техническом плане. Очень полезный человек, способный решать технические задачи. Занимается какой-то аппаратурой в институте кинематографии. Кажется, они там собрались делать звуковое кино с советским кинооборудованием.

– Это хорошо, - Сталин кивнул, - в слэдующую нашу встрэчу привези его ко мнэ, хочу поговорить сам. Вэрнёмся к делу - тут всэ записи?