– Ладно, оставим это на потом, - сказал следователь, заметив, как напряглась девушка, - Давай пока перейдем ко мне. Меня зовут...

– Николас Рид. Я помню, - перебила следователя хомячиха, тем самым немного сбив его с толку. А ведь он уже представлялся полным именем в ее присутствии, когда они были на корабле.

– Можно просто Ник, если тебе будет удобнее.

Мужчина встал, подошел к окну и приоткрыл створку. В помещение тут же проникли звуки уличной суматохи. Затем он сунул руку во внутренний карман куртки и не обнаружил там свои любимые сигареты. Рид вдруг вспомнил, что они так и остались лежать на столе, в его квартире, но он не отчаялся, в тумбочке хранилась еще одна пачка неначатых. Следователь облокотился на подоконник и щелкнул коллекционной зажигалкой. Такие сейчас нигде не купишь, разве что на аукционе, но Риду она досталась в подарок от одного весьма щедрого и благодарного клиента. «За хорошо выполненную работу,» - сказал тогда уже лысеющий, брюхатый владелец отеля «Селестия». Он просил навести справки на его партнера по бизнесу, чтобы, найдя лазейку, можно было прибрать к рукам и вторую половину. Рид не только выполнил, но и перевыполнил план, загнав беднягу за решетку с конфискацией имущества. Ничего личного, просто в процессе расследования он случайно разворошил змеиное кубло. Таким людям всегда есть, что скрывать.

Облако дыма выплыло в окно. Николас давно ждал возможности закурить. На улицах и, особенно, в общественных местах грешить табаком запрещалось, хотя можно было использовать электронки, но Рид предпочитал традиционный способ курения.

– Как хочешь, чтобы я тебя называл?
– возобновил разговор следователь.

– Все равно, - ответила девушка после небольшой паузы.

– Я уже мысленно обозвал тебя Хомячихой, но не думаю, что тебе будет по вкусу такое прозвище. Давай договоримся, чтобы ни у кого не возникало вопросов, я сделаю тебе паспорт с любым понравившимся именем до тех пор, пока ты не вспомнишь свою настоящую личность, и ты в дальнейшем будешь представляться только этим именем. Позже мы придумаем тебе небольшую историю жизни для убедительности.

Следователь сделал затяжку и выпустил еще одно облако дыма. Его лицо сейчас выглядело расслабленным. В какой-то момент он поймал на себе недоверчивый взгляд девушки.

– Скажу откровенно, я пытаюсь помочь тебе не из каких-то бескорыстных побуждений. Если ты все вспомнишь, я тоже выиграю от этого, - объяснил Николас, - Но факт остается фактом: сейчас я единственный человек, на которого ты можешь положиться, заинтересованный в твоей безопасности, а это главное для тебя. Прости, что не объяснил тебе этого раньше. Мне казалось, ты была еще не готова выслушать меня или кого либо.

Рид смотрел куда-то в угол кабинета, не видя ничего перед собой. В голове хаотичными круговоротами вращались недавние события. Его не столько заинтересовал мутант, хотя, конечно, он тоже произвел на него неизгладимое впечатление, сколько те двое ребят в черном, которые за минуту сделали то, чего не смогли сделать прославленные консервы и отряд нацгвардии - обезглавили чудовище. А еще Николаса удивил тот факт, что мутант не тронул хомячиху, когда та подошла к нему. Он четко запечатлел в памяти картину, когда девушка почти ласково прикоснулась к морде чудовища, словно они давние знакомые. Это выглядело бы трогательно, если бы не валяющийся рядом разодранный труп. Рид выстрелил потому, что боялся, что в любой момент ее может настигнуть та же участь.

– Хоуп, - вдруг сквозь задумчивость услышал он голос хомячихи.

– Что?
– переспросил следователь.

– Мне нравится имя Хоуп. Я хочу, чтобы меня так звали, - мечтательно произнесла девушка и обняла себя за плечи.

– Не сказал бы, что тебе подходит это имя, но пусть будет Хоуп, - согласился Рид.

Одиночество

К вечеру Рид, наконец-то, смог забрать хид-кар с эстакады. Только теперь он вспомнил, что не захлопнул дверцу, когда сломя голову понесся вслед за Хоуп. Тем не менее, каким-то чудесным образом в машине все осталось на своих местах. Ни документы, ни дисконтные карты, ни что-либо еще не пропало. Зато снаружи, а именно на правом крыле автомобиля, появилась идеально ровная белая царапина, которая тянулась едва ли не по всей длине хид-кара. Но обиднее всего было то, что страховая компания, с которой Николас заключил контракт, обанкротилась меньше месяца назад. Сейчас любой бизнес, хоть частный, хоть юридический, мог полететь под откос, так что в этом не было ничего удивительного или неожиданного. В этом плане Риду повезло больше. В любое время всегда будет процветать преступность, а в нынешние дни и подавно, так что у него всегда будет работа.

Подумав об этом, следователь немного осадил свое раздражение. Он приближался к дому. Тени на асфальте к тому времени значительно удлинились, и уже начинали загораться придорожные огни. Хоуп, как обычно, сидела сзади, прислонившись лбом к прохладному стеклу. От спокойного, мерного дыхания девушки на нем выступил конденсат, который, словно в калейдоскопе, стал отражать огни города. Едва заметное гудение двигателя вводило в легкую дрему, и по телу растекалась одурманивающая расслабленность. При этом голову Хоуп буравили мысли, которые не позволяли ей всецело отдаться этому состоянию.

Ник молчал всю дорогу с того момента, как они покинули офис. Ее немного коробило то, что он так холоден к ней и в то же время следователь никогда не давил на нее. Порой она даже забывала, в какой трудной ситуации находится, и хотела просто все взвалить на Николаса, раз уж он сам вызвался ей помогать. Пусть он борется вместо нее.

Это эгоистично? Но что значит эгоизм для человека без памяти?

– Выходить не собираешься?
– услышала она сквозь глубокую призму размышлений. Оказалось, что они уже давно остановились под домом следователя. Рид открыл дверцу для нее и ждал, когда девушка сообразит выйти.

Это был третий раз, когда Хоуп пользовалась лифтом. Скорей всего, она и раньше это делала, но она не могла знать наверняка. Металлическая коробка ее больше не пугала, потому что она не пугала Николаса. Удивительно, как легко эмоции одного человека могут управлять эмоциями другого.

Войдя в квартиру, где маняще горел тусклый свет бра, Рид первым делом стянул с себя куртку и бросил ее куда-то в угол, хотя имелась вешалка с крючками.

– Мне нужно позвонить, - сказал следователь, - Можешь пока принять душ и переодеться.