– Да, сэр...
– Гай бросил отчаянный взгляд на сына и скрылся в темноте.

– А ты - немедленно спать!
– Тяжёлый взгляд пожилого альфы вперился в испуганного внука.
– И хватит трястись. Ты же альфа!

– Холодно...

– Это ещё не холодно, - хмыкнул дед.
– Привыкай, Аарон. Альфа должен быть крепок и вынослив. Мы, Бейли, никогда не боялись холодов.

Дверь закрылась, и Аарон спрятался под одеяло, чтобы никто не увидел его слёз. Ну почему дедушка так плохо обращается с папой? Ведь папа такой хороший... И ему было больно...

Утром Аарона разбудил денщик Бэзил.

– Господин Аарон, пора вставать. Завтрак скоро будет подан.

Маленький альфа неохотно выглянул из-под одеяла и посмотрел на пожилого омегу.

– Я не хочу есть.

– Надо, господин Аарон. Если вы не выйдете к завтраку, то ваши отец и дедушка рассердятся.

– А папа будет с нами завтракать?

Бэзил отвёл глаза.

– Господин Гай будет завтракать в своей комнате. Таковы правила. Прошу вас, вставайте. Вам ещё надо принять душ и почистить зубы...

– Бэзил... Ты можешь перед завтраком отвести меня к папе? Я хочу увидеть его и Дэнвера.

Денщик поджал губы.

– Если только ненадолго. Вы должны успеть к завтраку.

– Я быстро!
– пообещал Аарон и выбрался из-под одеяла.

Семья потомственных военных, в которой родился Аарон, с ранних лет культивировала в своих отпрысках самостоятельность. Когда Аарону исполнилось три года, папе запретили помогать ему умываться, чистить зубы и одеваться. Теперь Аарон должен был всё это делать сам. Для более сложных дел ему выделили Бэзила-омегу, задачей которого было присматривать за маленьким альфой и помогать ему до определённых границ.

Аарон торопливо принял душ, почистил зубы, оделся и почти побежал за Бэзилом к папиной комнате. После того, как дедушка Людовик выгнал папу, Аарон проплакал полночи. Теперь надо убедиться, что папе больше не больно.

– Гай, Аарон хочет тебя видеть.

– Конечно, Бэзил, заходите.

Аарон проскользнул в такую знакомую комнату и полной грудью вдохнул привычный аромат. Папа сидел в кресле-качалке и держал на коленях Дэнвера, который тут же повернул головку в сторону двери. В комнате ничего не изменилось. Всё та же удобная кровать, детский уголок, который теперь принадлежал Дэнверу, много игрушек... Тепло, светло и хорошо.

– Папа!
– Мальчик бросился к папе и тут же забрался к нему на колени.

– Аарон... милый... Сейчас, мой золотой, не зашиби братика...
– Гай пересадил младшего сына чуть в сторону, освобождая место третьему и приобнимая его свободной рукой.
– Вот теперь всё хорошо. Соскучился?

– Угу...
– Аарон уткнулся в папину грудь и осторожно взял брата за ручку. Дэнвер тут же заулыбался, показывая свои зубки, которых пока было мало. Особенно были заметны маленькие клыки.
– А почему Дэнвер плакал? Зубки?

– Нет, у него животик заболел - попалась просроченная баночка с пюре, а маленьким такое есть нельзя. Я дал лекарство, и сейчас всё хорошо.

Бэзил ласково наблюдал за ними и улыбался.

– Папа... а тебе уже не больно?

– Нет, золотко, мне уже не больно. В чём-то твой дедушка был прав - сейчас я больше всего нужен Дэнверу... но я не мог не навестить тебя. Сильно замёрз?

– Ничего... я потом спал...

– Плохие сны не приходили?

– Нет. Я просто очень по тебе скучал.

– Я тоже скучаю, дорогой, но здесь всё решают твои отец и дедушка. Есть правила, и их надо соблюдать.

– А почему ты никогда не завтракаешь, не обедаешь и не ужинаешь со всеми? Ты же наш папа...