— Кончай, кончай. А то смотри, найдем что-нибудь, — на премию не рассчитывай.

Семен, кряхтя, поднялся, заковылял к вершине холма. А Павлик уже старательно расширял яму, в которой месяц назад был найден голубой цилиндр.

Прошло полчаса. Яма стала намного шире, но, кроме полусгнивших корней, ничего не было выкопано. Рабочие устали и сказали, что пора перекурить еще разок.

Только Павлик не оставил лопату, хотя утомился порядком. Рубашку он сбросил, и солнце жгло его коричневую спину. Стриженая голова стала мокрой от пота. Ладони горели. Но он упрямо ковырял сыпучий, мелкий песок, яма медленно углублялась.

А потом все произошло почти так же, как месяц назад. Под лопатой хрустнуло, она уперлась во что-то твердое. Павлик, который ждал этого момента и не верил, что он наступит, вздрогнул, как от удара током. Неужели новый цилиндр? Ведь всего несколько метров от того, старого места, где был когда-то пень!

Замирая от волнения, Павлик негнущимися руками разгребал песок. Показалась черная шершавая поверхность. Подавив вздох разочарования (не цилиндр!), Павлик осторожно расчистил площадку. И скоро в руках его оказалась небольшая, но тяжелая прямоугольная шкатулка.

Ах, как жалел Павлик, что Сергея Ивановича не было поблизости! Никто не видел его торжества: рабочие лежали в кустах, а все остальные находились далеко, на болоте.

Сначала он подумал, что находку надо немедленно отнести Сергею Ивановичу, но любопытство превозмогло. Не может же он не взглянуть хоть одним глазком, что находится внутри!

Открыть шкатулку оказалось нелегко. Но вещество, из которого она была изготовлена, пострадало от времени, и Павлик смог, наконец, отделить крышку, не имевшую петель. Внутри он увидел желтые листки не то бумаги, не то какой-то ткани, свернутые трубкой. На листках что-то было написано.

— Ура! — что есть силы завопил Павлик и даже заплясал от восторга.

— Ты что, одурел? — раздался сбоку резкий голос. Николай, красный и взлохмаченный, стоял на краю ямы.

— Вот! — показал Павлик на шкатулку. — Смотри, что нашел!

Николай помолчал. Потом презрительно скривил губы:

— Подумаешь, невидаль! Хлам какой-то!.. Брось. его!

Но по голосу Павлик чувствовал, что Николай завидует.

— Ладно, — великодушно сказал Павлик. — Скажу, что мы все вместе нашли.

Николай заметно оживился.

— А что там, смотрел?

— Листки какие-то. А написано не по-русски. Только я боюсь трогать, вдруг еще рассыпется… Надо скорей к Сергею Ивановичу отнести.

— Силен ты! — вырвалось у Николая. — И везет же вам, пацанам!

Разбудив Семена, успевшего захрапеть в кустах, они пошли по направлению к болоту.

Шагали быстро. Небо внезапно потемнело, начали собираться разбухшие сиреневые облака.

Неожиданно Павлик остановился.

— Рубашку у ямы оставил! Подождите, я мигом!

Павлик осторожно отдал шкатулку Николаю и побежал к холму.

— Закурим! — предложил Семен.

Гущин поставил шкатулку на землю, достал портсигар. Потом ловким щелчком швырнул еще горящую спичку в сторону.

— Как думаешь, дельное здесь что-нибудь? — спросил Остапчук.

— Посмотрим. Сделан этот ларчик давно, по всему видно. Может, и не врет Пашка про марсиан?

— Смотри! — вдруг схватил Семен товарища за рукав. — Чуешь?

Николай уловил горьковатый запах дыма. Он резко повернул голову и увидел, что в нескольких шагах от них среди пожухшей зелени вьется сизая струйка, вырастает в облачко. А потом всплеснулось рыжее пламя, заплясало на листьях и метнулось во все стороны.

— Пожар! — не своим голосом закричал Семен.

Как неузнаваемо изменилось все вокруг за какую-то минуту! Спичка, брошенная Николаем, угодила, очевидно, в кучу сухой травы, и та вспыхнула. А много ли нужно для лесного пожара, если почти месяц не выпадало ни одного дождя, а солнце немилосердно палило целыми днями!

Пламя загудело в ветвях елей, как в печной трубе. На фоне низких грозовых туч косматые волны огня казались особенно зловещими. С каждой секундой огонь распространялся все дальше, дугой обогнул полянку, на которой они стояли.

— Бежим! — крикнул Семен и кинулся в ту сторону, где скрылся Павлик. Очевидно, он рассчитывал спрятаться от огня в большом котловане городища.

Николай помчался следом.

Через десяток шагов они столкнулись с Павликом, бегущим навстречу.

— Назад! — захрипел Гущин. — Сгоришь, дурень!

— Шкатулка… Где шкатулка? — еле выговорил мальчик трясущимися губами.

— Ах, черт! Оставил… Ладно, ничего ей не сделается, она вроде железная… Поворачивай назад, кому я говорю!

Но Павлик не тронулся с места. Он представил, как огонь подбирается к древним листкам, грозит уничтожить его находку. И тогда ни один человек не сможет узнать, что там написано…