Слёзы уже потоком. Мне страшно! Я не хочу во всём этом участвовать. Бредовость ситуации зашкаливает! Да такого просто не происходит с людьми!

Внезапно мужчина улыбнулся и ласково сказал.

– Настя, пойми. Ты не должна нас бояться. Тебе понравится жить в нашем доме, ты заведёшь себе друзей, будешь ходить в элитную школу, забудешь весь ужас детского дома. Поверь мне, я понимаю, о чём говорю, мой отец с младенчества жил в детском доме, и поэтому я знаю более чем достаточно о перипетиях в подобном месте. Я знаю, что ты сильная девочка, даже исходя из того, что не расплакалась сразу же.

– Я не хочу, жить с вами, выберите другую девушку…– слезы полились градом, и я закрыла лицо руками.

Оглушающая тишина заполнила помещение. Мужчина молчал, а я тихо предавалась страданиям, толком не зная, что будет завтра. Мне стало себя жалко, жалко, что я должна принести себя в жертву ради той ненормальной женщины. Да почему я?! За что?! Куда смотрит директор! Меня что продали!?

– Я не хотел… она стала забывать и даже не спрашивала о тебе, если бы не рецидив, то мы бы не пришли. Настя, не бойся, с этого дня твоя настоящая жизнь будет казаться тебе одним плохим сном. Мирослава очень любит тебя, она готова сделать всё для того, чтобы её дети были счастливы.

Злость! Даже не так! ЯРОСТЬ!

– Она больна! – мой голос срывается на крик, и, осознав это, я замолкаю.

– Да! Но с этим я ничего не могу поделать. В нашем доме есть специализированная комната для медперсонала, жена думает, что это не врачи, а уборщики. Всё будет хорошо, главное не бойся.

Секунда и он отошёл на один шаг, перестал нависать надо мной удушая присутствием.

Минуты, а может быть и часы, не знаю, сколько прошло времени. Я просто сидела и считала гулкие стуки своего взволнованного сердца. Кончики пальцев немели, страх стал перерастать в панику…

– Сегодня поздно вечером мы вылетаем в Москву, я приеду за тобой в пять.

С этими словами дверь в кабинет закрылась, и я осталась одна, Солнце мне уже не казалось настолько радужным, птички не пели на ветках, даже интерьер в кабинете стал похож на врата в преисподнюю.

Бред! Вновь и вновь повторяю я про себя. Страшась сказать это вслух. Почему? Не знаю.

Вспотевшие ладошки всё ещё сжимали ненавистную папку. На секунду меня посетила ярость. Хотелось рвать и метать, кричать, бежать! Да всё что угодно, лишь бы не повиноваться… Сухая реальность окатила новым ведром с ледяной водой. Я всё ещё никто, и мнение моё не спрашивали, меня уже отдали… Как странно, что он мне не пригрозил, ведь я могу не подчиниться, видимо этот вопрос даже не рассматривался.

У меня нет будущего, возможно я останусь в этом захолустье и выйду замуж за какого-нибудь парня, чья мать непременно будет недовольна тем фактом, что я никто, и за душой моей ничего нет, и я, чтобы доказать обратное, буду работать день и ночь. Никто не знает, что будет дальше, чтобы было бы, если они не пришли за мной.

Сколько лет я мечтала вырваться отсюда, сколько ночей смотрела на небо и в каждой видела добрые лица своих будущих родителей, которые возможно завтра придут за мной. Сколько раз?! Беспредельно много… И сейчас когда мне осталось совсем немного до совершеннолетия они вдруг появились, появились с нереальной для понимания просьбой. Хотя нет… не просьбой, скорее фактом.

И никому не интересно, что по этому поводу думаю я. Никому! Ни воспитателям, ни директору, ни даже им.

Можно было бы, наверное, бежать сломя голову в полицию с криками, можно было бы… но я сидела… и чего-то продолжала ждать. Возможно, я ждала, что из-за двери выглянет директор и с присущей ей ехидной ухмылкой скажет: «Вставай, мы просто пошутили».

Никого не было, никто не открыл дверь и ничего не сказал…

***

Я бы так и сидела, сжимая толстую чёрную папку в мокрых и холодных ладошках. Кровь в буквально смысле слова отхлынула от всех моих конечностях, я держала «пластик» на автомате. Просто потому, что нужно было, удержат её на месте, так, чтобы было. И только ненавистная папка кричала о том, что сейчас произошло. Я застыла, просто уснула с открытыми глазами, превратилась в восковую куклу. Апатия – ужасно чувство омертвления всех клеток в организме и этот процесс практически необратим…

Кто-то властно открыл дверь, и я услышала, как шпильки уверенно отчеканивают ритм по паркету. Конечно же, это была она – гроза и повелительница нашей преисподней. А я стою на последней ступеньке перед пылающими воротами ада и даже боюсь оглядываться на закрывшиеся створки рая. Перекрыли кислород, вот так просто взяли и перекрыли… Я знала, что мир жесток и в любую минуту может случиться всё что угодно, но никогда даже не предполагала, что это произойдёт именно со мной. Всё это больше похоже на идиотский сценарий дешевого бразильского сериала! А я получила главную роль, причём отказаться от неё уже невозможно! Есть даже песня «Невозможное возможно», но, кажется это не про меня!

Сати Всеволодовна села на своё место и устало посмотрела на меня, а мне вдруг хотелось крикнуть «Я не хочу!», но я в немом ужасе молчала…

– Настя… – устало произнесла женщина. – Я тебя понимаю, ты ничего не знала и это для твоего понимания очень сложно. Но понять все, же необходимо! – прозвучало как приговор.

Не хочу ничего понимать! Не хочу ничего читать, не хочу ничего знать. В одно мгновение перед моими глазами выросла стенка. Это как кокон, в который я с желанием забралась и старалась отсидеться, но под жестким взглядом директора стена предательски разваливалась по кирпичикам. Я словно голая оказалась перед толпой, а впереди меня плаха! Страшно и почему-то жутко неприятно, но самое интересное, что ни грамма не стыдно!