Шрифт:
В какой-то момент Николя поймал взгляд барона, направленный на Светлого Фюмэ. Светлый даже не обернулся к кровососу. Складывалось впечатление, что дозорный предоставил барону самому решать свои проблемы. Если Ночной Дозор и предъявит впоследствии вампиру претензии по поводу дуэли с обычным человеком, то сейчас Фюмэ гораздо выгоднее, чтобы барон исчез из салона мадам Рамбуйе. А письмо… Ну а что письмо? Придется кардиналу обойтись без оного, ибо де Бреку обязан принять вызов (да он, собственно, уже принял его!) и удалиться, а выкрасть письмо через Сумрак кровососу не позволят ни Фюмэ, ни сам Бриссар. Не повезло!
Барон как раз проходил мимо, и Николя не удержался, протянул ему руку. Де Бреку рассеянно посмотрел на ладонь Темного, мыслями находясь где-то далеко.
– Вы поступили благородно, сударь! – искренне сказал Николя. – Покорно стерпев насмешки в свой адрес, вы тем не менее вступились за честь дамы… Я удивлен. Про вас говорят всякое…
– Про меня или про наше племя? – усмехнулся барон.
Бриссар несколько смутился и замешкался с ответом.
– Запомни, Темный, – равнодушно сообщил барон, – дворянином я стал на сорок лет раньше, чем кровососом. Трудно, знаешь ли, избавиться от хорошего воспитания. Даже если постоянно приходится иметь дело с наглецами и падалью.
– Без секундантов, без свидетелей… – недовольно пробурчал Трувер, которому и тут необходимы были зрители.
– Ничего страшного, сударь, – меланхолично ответил де Бреку, левой рукой пробуя шпагу на упругость и вставая в позицию. – К бою!
Поэт скинул плащ и шляпу, вынул шпагу из ножен, посмотрел на своего противника – и неожиданно рассмеялся:
Как углядеть мне взором цепкимЗа шпагой этакую щепку?– Ну все, довольно! – раздраженно ответил де Бреку, но тут же и сам едва заметно улыбнулся и опустил оружие; теперь он заговорил совсем другим тоном: – Действительно, уже достаточно. Я проверил – никто за нами не увязался.
– Караулят письмо?
– Бдительно караулят!
Трувер расхохотался, барон снова чуть заметно изогнул губы и требовательно протянул руку.
– Надеюсь, вы оценили, господин барон, как искусно все было проделано? Лишь одно касание плечами с этим юнцом – и все, подмена состоялась в наилучшем виде!
Поэт, покопавшись за пазухой, вынул конверт, скрепленный неразличимой в темноте печатью. Однако отсутствие освещения не смутило де Бреку, он пробежал глазами по имени получателя.
– Что там? – полюбопытствовал Трувер.
– Занимайтесь тем, что у вас лучше всего получается, сударь. Карманов на ваш век хватит. Одежду, кстати, можете оставить себе и потом использовать в представлениях своего уличного театра. Но лучше – продайте. Кстати, о плате…
С этими словами де Бреку убрал в карман письмо и кинул своему недавнему противнику мелодично позвякивающий мешочек.
– Господин барон, а можно я и дальше буду всем говорить, что стихи про бледность и про безусого кролика сочинил я, а не вы?
Де Бреку, не успевший еще убрать шпагу в ножны, погрозил вору острием.
Глава 3
«Лилия и крест»
– Прежде всего, я не вставал в пять часов утра, – улыбаясь, ответил кардинал. – Я еще не ложился, только и всего. В ваше время, господин де Сюлли, может быть, ложились поздно и вставали рано, но все-таки спали. В мое время уже не спят.
Александр Дюма, «Красный сфинкс»Едва различимая тень стремительно неслась над спящим городом. Шелестели крылья, сверкали отраженным звездным светом глаза гигантского нетопыря.
С момента появления де Бреку в кабинете кардинала в Лувре прошло чуть более пяти часов: именно столько потребовалось барону, дабы в деталях разработать всю операцию по подмене письма, найти исполнителя на роль поэта Трувера и должным образом подготовить его. Стихи де Бреку сочинил буквально на пороге особняка Рамбуйе, едва только рассмотрел сквозь Полумрак присутствующих, в частности – «безусого кролика», которому в этот вечер суждено было стать жертвой острого языка лже-Трувера. Надо отдать должное уличному актеру, а по совместительству – фокуснику и карманнику (жизнь учит нас, что порою это одно и то же): тот так быстро вжился в роль, так быстро выучил стихотворный «экспромт», переданный ему бароном, что ни у кого из присутствовавших в салоне не возникло и тени сомнений.
Само представление в гостиной заняло не больше часа. Но теперь уже перевалило глубоко за полночь, и искать Ришелье в Лувре не имело смысла. Тем не менее это вовсе не означало, что кардинал закончил с делами и лег спать, и сейчас де Бреку, перекинувшись в летучую мышь, направлялся к его апартаментам. К слову, если бы «дуэль» действительно состоялась возле Турнельского дворца, к особняку Ришелье можно было бы пройти пешком – достаточно было бы всего лишь пересечь площадь, однако с лже-Трувером барон расстался гораздо раньше, в переулке за церковью Сен-Жерве, и теперь преодолевал оставшееся расстояние по воздуху.