Книга рассказов писателя-историка о борьбе России с иноземными захватчиками.Главный герой книги - народ, который ценой великого подвига защитил свою Родину, отстоял ее в тяжелой борьбе и завещал святое дело защиты Отечества своим потомкам. От подвигов петровских солдат и суворовских чудо-богатырей до битв Великой Отечественной войны - таковы хронологические границы книги.
Для детей младшего школьного возраста. Художник В.Макеев.
Русская армия шла к Нарве.
Тра-та-та, тра-та-та! — выбивали походную дробь полковые
барабаны.
Шли войска через старинные русские города Новгород и Псков, шли
с барабанным боем, с песнями.
Стояла сухая осень. И вдруг хлынули дожди. Пооблетали листья с деревьев.
Размыло дороги. Начались холода. Идут солдаты по размытым дождем дорогам,
тонут по колени солдатские ноги в грязи.
Устанут, промокнут солдаты за день, а обогреться негде. Села попадались
редко. Ночевали все больше под открытым небом. Разведут солдаты костры, жмутся
к огню, ложатся на мокрую землю.
Вместе со всеми шел к Нарве и Иван Брыкин, тихий, неприметный солдат.
Как и все, месил Брыкин непролазную грязь, нес тяжелое кремневое ружье —
фузею, тащил большую солдатскую сумку, как и все, ложился спать на сырую землю.
Только робок был Брыкин. Кто посмелее, тот ближе к костру пристроится, а
Брыкин все в стороне лежит, до самого утра от холода ворочается.
Найдется добрый солдат, скажет:
— Ты что, Иван? Жизнь тебе недорога?
— Что жизнь! — ответит Брыкин. — Жизнь наша — копейка. Кому солдатская
жизнь надобна!
Исхудали солдаты, оборвались в пути, болели, отставали от войска, помирали
на дальних дорогах и в чужих селах.
Не вынес похода и Иван Брыкин. Дошел до Новгорода и слег. Начался у Бры-
кина жар, заломило в костях. Уложили солдаты товарища на обозную телегу. Так
и добрался Иван до Ильмень-озера. Остановились телеги у самого берега. Распрягли
солдаты лошадей, напоили водой, легли спать.
Дремал и Брыкин. Среди ночи больной очнулся. Почувствовал страшный холод,
открыл глаза, подобрался к краю телеги, смотрит — кругом вода. Дует ветер, несет
волны. Слышит Брыкин далекие солдатские голоса. А произошло вот что.
Разыгралось ночью Ильмень-озеро. Вздулась от ветра вода, разбушевалась, хлынула на
берег. Бросились солдаты к телегам, да поздно. Пришлось им оставить обоз на
берегу.
— Спасите! — закричал Брыкин.
Но в это время набежала волна, телегу повалило набок.
— Спаси-ите! — вновь закричал Брыкин и захлебнулся.
Накрыла солдата вода с головой, подхватила, поволокла в озеро.
К утру вода схлынула. Собрали солдаты уцелевшее добро, пошли дальше.
А об Иване никто и не вспомнил. Не он первый, не он последний — много
тогда по пути к Нарве солдат погибло.
КАПИТАН БОМБАРДИРСКОЙ РОТЫ
Трудно солдатам в походе. На мосту при переправе через небольшой ручей
застряла пушка. Продавило одно из колес гнилое бревно, провалилось по самую
ступицу.
Кричат солдаты на лошадей, бьют сыромятными кнутами. Кони за долгую
дорогу отощали — кожа да кости.
Напрягаются лошаденки изо всех сил, а пользы никакой — пушка ни с
места.
Сгрудились у моста солдаты, обступили пушку, пытаются на руках
вытащить.
— Вперед! — кричит один.
— Назад! — команду подает другой.
Шумят солдаты, спорят, а дело вперед не движется. Бегает вокруг пушки
сержант. Что бы придумать, не знает.
Вдруг смотрят солдаты — несется по дороге резной возок.
Подскакали сытые кони к мосту, остановились. Вылез из возка офицер.
Взглянули солдаты — капитан бомбардирской роты. Рост у капитана громадный, метра
два, лицо круглое, глаза большие, на губе, словно наклеенные, черные как
смоль усы.
Испугались солдаты, вытянули руки по швам, замерли.
— Плохи дела, братцы, — произнес капитан.
— Так точно, бомбардир-капитан! — гаркнули в ответ солдаты.
Ну, думают, сейчас капитан ругаться начнет.
Так и есть. Подошел капитан к пушке, осмотрел мост.
— Кто старший? — спросил.
— Я, господин бомбардир-капитан, — проговорил сержант.
— Так-то воинское добро бережешь! — набросился капитан на сержанта. —
Дорогу не смотришь, коней не жалеешь!
— Да я... да мы... — заговорил было сержант.
Но капитан не стал слушать, развернулся — и хлоп сержанта по шее! Потом
подошел опять к пушке, снял нарядный с красными отворотами кафтан и полез