– Это кто такой?
– спрашиваю.
– Фотограф, что ли?

– Эх, глубинушка, - засмеялась надо мной Вавка.
– Кинорежиссер самый лучший в Союзе. Фильм "Весна во льдах" видела?

– Ну?
– спрашиваю.
– И зачем же ты ему так срочно понадобилась?

– Да не для того уж, конечно, чтобы твист танцевать. Фильм снимать будем, я в заглавной роли. Видишь, в Монреаль надо ехать. А Монреаль - это тебе не пансионат на Клязьме. Лазурный берег, сама понимаешь.

Прислонилась я к холодильнику, голова кругом идет, ничего не соображаю, как пьяная.

– Вот кого ты, значит, подцепила. Вот кто норками тебя одаривает...

– С ума ты сошла, - говорит мне Вавка.
– Я в глаза его еще не видела.

– Ну а где же твоя шуба?

– Обменяла.

– На что?

– А вот на эту открыточку.

Тут в жар меня так и кинуло.

– Господи!
– кричу я ей.
– Да объясни ты мне все или пропади с моих глаз, пока я тебе челку не выдрала! Дашь ты мне покой или нет?

– А я от тебя, - говорит мне Вавка, - ничего скрывать не собираюсь. Как от лучшей и единственной подруги. Всю историю на прощанье выложу.

– Как на прощанье?

– А так. Ухожу я из этой конторы и в Москву уезжаю. Вернусь из Монреаля не стану же я чужие сервизы перетирать. Кино - это дело затяжное, один раз уцепишься - а там само повезет. Лет на двадцать хватит хлопот, пока внешность моя не истратится.

Помолчала я, глазами похлопала.

– А обмана тут нет?

– Все проверено, - отвечает мне Вавка.
– Вот и адрес мой проставлен, и телефон киностудии. Я вчера уж в Москву звонила: ждут меня, не дождутся, съемки не начинают. До обеденного перерыва с тобой отсижу, а там, извини, поеду. Дело-то важное, понимаешь?

– Понимаю, конечно, - сказала я и слезами вся облилась.
– Паспорт не забудь захватить. Без паспорта тебя не узнают.

И все плачу, все плачу, никакого удержу нет.

– Да чего ревешь-то?
– рассердилась Вавка.

– Как-то сразу все, - говорю.
– Постепенности нет, вот и страшно мне за тебя. Пропадешь без возврата.

– Ах, ты странная какая, - отвечает мне Вавка.
– Как же нет постепенности? Говорю тебе: с рук взяла кофту плюшевую, кофту выменяла на шубу, а шубу - вот на эту открыточку.

– И все у одной бабы?

– Все у одной бабы.

– Врешь, - говорю.
– Ой, Вавка, врешь. И через твое вранье я на слезы вся разойдусь. Очень уж ты девка беспутная.

– Ладно, Зина, - говорит мне Вавка.
– Всем делилась с тобой, поделюсь и сейчас. Может, ты в жизни тоже устроишься.

Вытерла я быстренько слезы, вывесила на двери табличку "Учет", сели мы с Вавкой на пол за прилавком, чтобы с улицы видно нас не было, смотрит Вавка мне в лицо и спрашивает:

– Скажи мне, Зинаида, чего ты в жизни больше всего желаешь?

– Чтобы Гриша мой вернулся, - говорю.
– Больше мне от жизни ничего не требуется.

– Экая ты дура, - отвечает Вавка с досадой.
– Ну, вернется, поживет с тобой месяц, а потом загуляет - и опять поминай как звали. Хочешь мужа солидного, терпеливого?

– Не трави ты мне душу. Конечно, хочу.

– Ну, так слушай меня. Сразу после работы отправляйся, голубка, в центр. Возле магазина "Маруся" - на Суворова, знаешь?
– подворотня есть. Войдешь во двор - там женщины толпятся, кто продает барахлишко импортное, кто покупает. Ты на эту приманку не клюй, проходи в дальний угол, за гаражи, и спрашивай Татьяну Петровну. Она тебе все, что надо, устроит. Подойдешь к ней - режь напрямик: так и так, мол, я от Вавы пришла, хочу замуж выйти, а человека поблизости нет. Да прикинь заранее, кого тебе надо: брюнета или седого, ученого или военного. Татьяна Петровна любит в таких делах определенность.

Не поверила я ни одному ее слову, однако для виду и для подначки спрашиваю:

– Как же она мне мужа устроит? Адрес даст, телефон или тоже открыточку?

– А это уж не твоя забота. Думаю, что и сама не заметишь, как знакомство завяжется. Где-нибудь в автобусе подсядет к тебе человек, глазки твои похвалит, улыбочку. Ну а дальше - как с Татьяной Петровной обговоришь, так и будет. Хочешь - на другое утро в загс, а не хочешь нахрапом - будет по ночам под окнами твоими дежурить, сигареты покуривать...

– Мне курящего нельзя. Ребенок в доме, и отец человек больной.

– Ну, конфеты грызть "Театральные". Я с одной там встретилась, с клиенткой. У нее такая же ситуация: одинока и дитя на руках. В договоре это все обозначить придется.

– В каком таком договоре?
– Сердце у меня так и замерло.

– А что ж ты думаешь, - отвечает мне Вава с усмешкой, - на одном честном слове это предприятие держится? Бланк заполнишь, бумагу подпишешь, в двух экземплярах, все чин по чину.