Не обращая внимания на ее уговоры и заверения, Робин смерил Кэтрин холодным взглядом и негромко осведомился:

– Хочешь остаться, дружок? – и, получив в ответ от Кэтрин короткий безмолвный кивок, жестко усмехнулся: – Хорошо, оставайся. Я выделю тебе охрану, и те стрелки, которые могли бы принять участие в сражении, будут сидеть возле тебя. Сколько тебе нужно людей? Десять? Двадцать?

Ничего не сказав в ответ, Кэтрин низко опустила голову. Она прекрасно знала, что в Шервуде на счету каждый человек. Взгляд Робина смягчился, он приподнял за подбородок склоненную голову Кэтрин и прикоснулся губами к ее лбу.

– Побалуй нас сытным ужином перед расставанием!

Она, глотая слезы, послушно кивнула и, подняв голову, улыбнулась Робину дрожащими губами.

– Вилл, рассылай гонцов. Все должны прибыть на луг за час до рассвета. На этот раз пусть наденут кольчуги и возьмут щиты.

– А луки со стрелами? – спросил Вилл. – Поверишь в честность Бэллона?

– После такого прозрачного намека командира дружины Гая – нет. Колчаны не слишком большая тяжесть, поэтому пусть берут и их тоже. Поторопись: надо поехать на луг и осмотреться.

Пока Вилл управлялся с рассылкой гонцов, Робин подошел к Марианне, которая все это время неподвижно стояла возле очага, сложив на груди руки.

– Собирайся, радость моя, – сказал он, посмотрев в ее серебристые глаза. – Тебе ведь тоже надо взглянуть на поле завтрашнего сражения.

– Мне понадобится холм, Робин, – ответила Марианна.

– Он там есть. На самой окраине луга. Заодно развлечешься прогулкой по лесу. Когда мы с Виллом и Джоном закончим, поедем с тобой вдвоем на озеро и искупаемся.

Даже зная о том, что предстоящий день станет днем битвы, все равно было так чудесно проехаться верхом по зеленому лесу, а потом гулять по огромному лугу, на котором поднялась невысокая мягкая отава. Спешившись и оставив лошадей в роще, Робин, Вилл, Джон и Марианна медленно пошли по лугу к реке.

– Хорошее место! – одобрительно заметил Джон, оглядываясь по сторонам. – Им придется переходить реку, и переправа заберет часть сил раньше, чем начнется сражение.

– Нам надо завершить его до полудня, – отозвался Вилл, бросив из-под ладони взгляд на небо. – Иначе солнце перейдет на другую сторону и будет слепить нас, а не их.

Марианна быстро нашла холм, о котором сказал Робин. Он был достаточно высоким, чтобы его видели с любого уголка луга, а больше ей ничего и не требовалось. Поэтому, пока Робин, Вилл и Джон обсуждали расстановку отрядов, она бродила по лугу, собирая цветы. Слушая перезвон птичьих голосов и ровное гудение шмелей, которые кружились над чашечками цветов, Марианна старалась не думать о предстоящем сражении, дорожа оставшимися часами покоя.

– Все-таки она удивительная женщина! – вдруг сказал Джон, краем глаза наблюдая за Марианной. – При одном взгляде на нее душа отдыхает. Даже если бы она пришла сюда не победной Вестницей, а просто как леди Шервуда, ты поступил правильно, оставив ее с нами.

Робин лишь улыбнулся Джону и помахал рукой Марианне, подзывая ее. Она подбежала к ним с охапкой цветов, которые сыпались с ее рук, и вдруг бросила все цветы в реку. Завтра Трент будет досыта пьян от крови, которая прольется на его берегах. Так пусть же сегодня его воды натешатся ароматом цветов уходящего лета.

Простившись с Виллом и Джоном, Робин увез Марианну к небольшому озеру. Они долго плескались и ныряли в теплой прозрачной воде, пронизанной солнечными лучами до самого дна. Пока Марианна отжимала косы, Робин расстелил под низко склонившейся ивой плащ и лег на него, подставив спину солнцу. Марианна легла рядом с ним и прижалась щекой к мягкой ткани, ощущая, как теплые лучи осушают капельки воды на ее коже.

От озера веяло прохладой, ленивый плеск волн, набегавших на песчаный берег, навевал сон, и Марианна задремала. Ее сон был легким и недолгим. Проснувшись, она посмотрела на Робина и увидела, что он тоже уснул. Подперев рукой голову, она долго смотрела на него.

Его длинные ресницы встрепенулись, и синие, еще сонные глаза встретились с глазами Марианны. Робин ласково улыбнулся, лег на бок и обнял Марианну.

– О чем ты задумалась, мое сердце? – спросил он, отводя кончиками пальцев от лица Марианны светлые завитки, которыми играл налетавший от воды ветерок.

– О том, что сегодня долгий и светлый день, – с улыбкой ответила Марианна. – О том, как я ждала вас вчера и вы вернулись все до единого. О том, что я счастлива быть рядом с тобой в эти дни. Как бы я хотела, чтобы завтрашний день никогда не наступил! – призналась она и, подавив печаль, которая охватила ее при мысли о предстоящем сражении, подняла глаза на Робина. – А чего желаешь ты?

По его губам пробежала улыбка, отразившаяся в глазах цвета вечернего неба, и он негромко ответил:

– Тебя.