Стоящее в зените солнце и жара разбудили меня. Я взглянул на остров и обомлел! К берегу подходила шлюпка с доктором Ливси, сквайром и тремя матросами.

«Проспал!.. Первый выход на берег»! – похолодело у меня в груди. Выскочив из ялика, я с досады дал хорошего пинка ничем не повинной лодке, и, опустив голову, побрёл на камбуз.

7

Допив пиво, разделавшись с картошкой и овощами, разыграли на пальцах: кому стоять вахту, – кому горбатиться на камбузе. Не повезло Гоше. Поворчав о "вечной непрухе", он щелчком отправил недокуренную сигарету в сторону острова и поплёлся готовить обед. Положив под голову спас-жилет, я расположился в кокпите*. Утренний бриз касался убранных парусов, они вздрагивали, оживали на мгновенье, и снова безвольно затихали, обессилев после жуткой ночи. Мелкая рябь, словно морщинки на ясном лбу ребёнка, иногда пробегала по шлифованному изумруду бухты. Стайки рыбок цирковыми клоунами разыгрывали чарующую пантомиму на жёлтой арене – дне бухты. Кончиками тёплых пальцев солнце бережно ощупывало моё лицо, и я блаженно щурился, любуясь неповторимым зрелищем раннего морского утра.

Вот где нужно снимать кино! Греясь в тёплых объятиях тропического утра и наблюдая за рыбками, я задремал. Кошмар набросился, как бандит из подворотни. В нём было всё, что ежедневно заливает в нас реклама, телевидение и кинематограф.

«Джек Воробей» подошёл ко мне своей неповторимой, вихляющей походкой и поинтересовался: «Что мы здесь ищем?» С криком «Банзай», прыгал по вантам «Морской леди» Джеки Чан. Чёрные, как уголь, сомалийские пираты брали шхуну на абордаж, стреляли нам поверх голов из «калашей»,* требуя холодного пива и креветок. Наркодиллеры со словами: «Do you like narcotic»? – хватали за руки, сладострастно откусывали кривыми зубами батончики «Bounti», обещая быстрый кайф и вечное наслаждение! Уехавшие работать официантками, а ставшие проститутками в борделях, наши дуры – девки, плакали, умоляя отвезти их домой, в родное село, к маме, курам и корове Машке. Из лилового мазута моря беззвучно выныривала чёрная субмарина с огромной красной звездой на рубке…

– Не спи – замёрзнешь! – вернул меня в реальный мир толчок в плечо. Рядом сидел Игорь.

– Что случилось? – я огляделся.

– Ничего! Дай немного покемарить.* Обед готов. Уступив место, я заглянул в каюту. Все спали. Налив большую кружку кофе, я взял бинокль, и, совмещая приятное с полезным, стал изучать загадочный берег.

– Ну, что там интересного? Я вздрогнул от неожиданности! За спиной стоял Геральд.

– Ничего не видно! Джунгли. Пока там не побродим – ничего не узнаем!

– Это, точно! – Гера, взял бинокль, и, как бы между прочим, добавил, – ты идёшь с нами на разведку.

– За это вам, Геральд Петрович, отдельное морское гранд спасибо с большой буквы «С».

– Не за что, – буркнул Геральд, не отрываясь от бинокля.

– Отстоишь за меня «Собачью вахту».

– Какой вы меркантильный, Геральд. Петрович! – сразу остыл я.

– Не получите вы спасибо с большой буквы «С» – только с маленькой!

– Ничего, переживу! – злорадно улыбнулся Гера.

– Накрывайте «поляну»,* после обеда отправляемся на Терру Инкогниту.

На разведку снарядили Георгия, Геральда и меня. «Тузик»* быстро доставил нас берег. Мы разделились, договорившись встретиться на этом месте максимум через три часа.

«Если место встречи изменить нельзя, буду здесь, как штык перед водой, или травой, или…», – начал ёрничать я, но Гера, молча, показал мне направление и сделал ручкой.* Отвесив ему мушкетёрский реверанс и, напевая: "Где скорый поезд не пройдёт! И где ракета не промчится! Моряк всегда вино (есть много вариантов чего) найдёт, чтобы с утра опохмелится!" – я бодро двинул вдоль берега. Оглянувшись, увидел, что Геральд грозит мне кулаком и прикладывает палец ко рту! Показав, что зашил рот, сориентировался по наручному компасу на стоянку нашей «Леди», взял азимут на мыс соседней бухты и минуту постоял, глубоко вдыхая хмельной воздух тропиков.

– Мы на север не пойдём! – негромко пробормотал я, переиначив фразу из советского мультика «Маугли».

– Мы пойдём другим путём! Мы пойдём на юго – запад к трём холмам – богатырям! Вид этой троицы навёл на мысль об Илье Муромце со товарищи, и о нас, – двух «Г» и моей персоне.

– Рембо и «чужие!»* – вслух прокомментировал я приключение, достал нож и яростно вломился в заросли.

Через «ботанический сад» идти пришлось долго и трудно. Всё вокруг было не похоже на леса средней полосы России. Ядовитая сочность окружающего режет глаза. Тут и там странные, неземного вида цветы пытаются вырваться из смертельных объятий жгуче зелёной травы. На полянах, девицами у трассы, торчат зонтичные пальмы. Скрюченные стволы деревьев обвиты жуткими анакондами – лианами. Могучие ветви и огромные кроны сосен, изнывая от тяжести, держат на зелёных плечах ярко – синее небо. Невероятных размеров папоротники – римскими легионами преграждают дорогу. Многоголосым, восточным базаром гудят полчища невидимых птиц! И запах! Невероятный, дурманящий запах!!! Густой, киселеобразный воздух приходиться глотать маленькими порциями, процеживая его через плотно сжатые зубы.

– Не подхватить бы туземную инфекцию?! – подумал я, но, вспомнив о прививках, сделанных перед походом, успокоился. Продвигаясь черепашьим шагом, ориентируясь по компасу, полудохлым удавом, я, наконец – то, выполз на опушку.

До самого горизонта, простиралось залитое солнцем море. У берега кипел и пенился прибой. Моя цель – три загадочных холма, торчали на другой стороне залива. Решив, что зашёл уже достаточно далеко, я вскарабкался на вершину ближайшей скалы. И, о боги!!! Перед моим восторженным взором открылась нереальной живописности бухта. На её ультрамариновой глади, завёрнутый в золотой кокон солнечных лучей, лежало драгоценное украшение – сказочный корабль с убранными парусами! Настоящая трёхмачтовая шхуна! Я заморгал, не веря своим глазам! Картины Айвазовского отдыхают! Киношники – тоже! Полуденное солнце убаюкало её и она мирно дремала, не подозревая о моём присутствии. С такой добычей можно возвращаться. Бросив прощальный взгляд на это чудо, проторенной дорожкой я рванул на «Морскую аристократку».

А вот этого я никак не ожидал! Геры и Георгия на месте встречи не оказалось. «Тузик»* коротал время в зарослях, где мы его спрятали. На гламурной обложке залива одиноко дремала «Леди».

«Старики гуляют», – решил я. Любуются красотами только что открытой земли. Ну, и ладно! Мне же лучше! Сбросив кроссовки, джинсы и футболку, закинул всё в лодку и с воплем: «Берегись! Пивонесущий крейсер!» – с разбегу врезался в прохладную воду. Хрустальный омут проглотил меня, долгожданным сном или стогом сена в счастливом детстве! Было покойно и тихо. Мультяшные рыбки набросились на меня, усердно пробуя на вкус пятки и руки. «Клуб кинопутешествий»! – мелькнула глупая мысль. «Аквариум! А вдруг здесь водятся пираньи!..» Со всех молодецких сил оттолкнувшись от дна, как трамплина, я пулей вылетел на поверхность. «Пираньи – речная рыба»! – вспомнил я и успокоился. Завернувшись в голубой бархат, за мной внимательно наблюдало тропическое солнце. Командиров не появились.