— Нет! Нет! Ты не можешь умереть! — кричала я, глотая слёзы и сжимая кулаки. — Нет! Ты не можешь! Нет! Пообещай мне! Нет! — я не сразу почувствовала, как чьи-то крепкие руки прижимают меня к себе, удерживая на месте. Когда же контуры татуировок стали более чётче видны, я поняла, кто это. Билл. Он обнимал меня, гладя по волосам, и шептал всякие успокаивающие слова, позволяя выместить всю боль на нём. Я била маленькими кулаками его грудь и рыдала, пропитывая белоснежную футболку солёными слезами. Он знал, что у меня очередной приступ, знал, что нужно делать и говорить, чтобы привести меня в чувства. Билл стал для меня настоящим другом.

— Поверь, ему тоже очень больно и плохо, — прошептал Билл. — Дай ему шанс всё объяснить тебе. Хорошо?

Я уже пришла в себя, поэтому дождавшись согласного кивка, Билл выдохнул и бросив беглый взгляд на брата, вновь оставил нас одних. Вытирая застывшие слёзы, хлюпнула носом и сделала глубокий вдох. Том похлопал по свободному месту, и я медленно опустилась на кровать. Как бы мне хотелось, чтобы всё это действительно оказалось просто сном.

— Прости меня, — дрожащим голосом произнесла я, переплетая наши с Томом пальцы. Глаза опять защипали, и я изо всех сил поспешила сдержать поступающие слёзы. — Значит, опухоль? — произнести это ужасное слово оказалось намного сложнее, и мой голос просто пропищал его.

— Да, — выдохнул Том, запрокидывая голову назад. Он сам едва сдерживал слёзы. — Я пью последний курс экспериментальных лекарств, а потом мне предстоит операция.

— Это поможет? — предательские слёзы всё же стекли по щеке, скатываясь вниз. Том наклонился ко мне и, вытерев большим пальцем очередную солёную бусинку, вздохнул.

— Никто не может дать сто процентную гарантию. Неизвестно получится ли удалить опухоль целиком, потому что она находится очень близко к сердцу и есть риск задеть его. Даже если и удастся это сделать, то я могу впасть в кому. Если же не удалить её полностью, то я всё равно умру. Вот такой вот замкнутый круг, — горько улыбнулся парень. — Есть, конечно, шанс, что свершится чудо и всё будет хорошо, но…кто знает. — Слёзы хлынули неконтролируемым потоком, и я едва держалась, чтобы снова не впасть в истерику. Но оставался нерешённым ещё один вопрос. И Том, похоже, сумел прочитать его в моих глазах. — Прости, что соврал тебе. Я хотел защитить тебя от боли. Думал, что если оттянуть момент неизбежного, то ты будешь страдать меньше. Прости, — он поднёс наши переплетённые пальцы к своим губам и оставил лёгкий поцелуй, — мне казалось, что лучше сладкое неведение, чем горькая правда.

— Больше не ври мне, — шмыгнула носом, — лучше горькая правда.

— Обещаю. — Том нервно сглотнул и закусил губу, сжимая мою руку. — Ты останешься со мной? — неуверенно спросил он.

— Да, — улыбнулась через жгучую боль внутри.

— Обещаешь?

— Да, я обещаю тебе.

— Хорошо. Тогда пообещай мне ещё кое-что, — парень внимательно посмотрел на меня, — обещай, что бы ни случилось, ты выполнишь все пункты в списке, а затем сядешь и напишешь новый.

— Том…

— Пообещай мне, — строго произнес Том.

— Ладно, я сделаю это, — выдохнула, чувствуя, как по щекам вновь текут слёзы. — Обещаю.

POV Том

Кажется, то, что я делаю, имеет значение, и я берегу это для тебя,

Потому что, кажется, что это последнее, что осталось,

А у тебя не было шанса попробовать их —

Фрагменты жизни, которые ты не должна пропустить.

Кажется, то, что я говорю, имеет значение, и я буду держать язык за зубами,

И использовать губы, чтобы поцелуем прогонять хмурое выражение с твоего лица,

Чтобы сомнения не омрачали твой день,

Чтобы ты держала голову высоко, и — будь что будет!

Так, пожалуйста, помни, что я буду следовать за тобой до конца… **

Невозможно оттянуть неизбежное. Как бы ты ни старался, некоторые события просто обязаны произойти. Можно называть это по-разному, но факт остаётся неизменным — есть то, что предначертано судьбой и ты не сможешь сбежать или спрятаться от этого.

Говорить правду всегда тяжело, особенно если знаешь, что она причинит боль. Но Джесс права, какой бы сладкой ни была ложь, в конечном итоге именно она причинит больше страданий, чем горькая на первый взгляд правда. И я был рад, что снял со своей души огромный груз, который тяготил меня. Правда, теперь меня волновало другое. Я смотрел на спящую Джесси и испытывал страх, чего со мной не случалось уже давно. Нет, я не боялся смерти. Я боялся оставить девушку одну, меня пугало, какой станет её жизнь без меня.

Утром я чувствовал себя не лучше и не хуже, как обычно. Однако врач решил, что операцию лучше перенести на более ранний срок. Теперь до неё оставалось ровно семь дней. Неизбежное стремительно приблизилось и отняло у нас с Джессикой несколько дней. Всего через неделю я могу умереть или впасть в кому. Конечно, я дал обещание бороться и Джесс мой самый лучший стимул, вот только всё, что должно случиться, так или иначе, произойдёт. Разве в моих силах повлиять на врачей, что будут проводить операцию? Или можно самому уменьшить опухоль? Столько факторов не зависящих от меня… Но обещаю, я буду бороться за свою жизнь, моё желание жить, будет освещать дорогу домой, если меня вдруг собьют с пути.

— Скажи, что всё это был просто мой кошмар, — прошептала Джесси. Она ещё не до конца проснулась и сейчас выглядела очень забавно и трогательно. Её длинные ресницы слегка подрагивали, а каре-зелёные глаза медленно фокусировались на моём лице.

— Ну, могу тебя обрадовать, — оставил лёгкий и нежный поцелуй на её волоса, — этой ночью кошмары тебе не снились. — Она тяжело вздохнула и прижалась к моей груди. — Кстати, ты очень крепко спала. Даже не шелохнулась, пока я разговаривал с врачом, — усмехнулся, наблюдая как глаза девушки округляются. — Он сказал, что нужно будет сдать анализы, пройти МРТ, но в принципе он согласен отпустить меня домой, при условии, что я буду следовать его рекомендациям.