Рассказать Тому о случившемся два года назад было сложно. Каждое воспоминание о той ночи наполняло меня болью. Однако в тоже время чувствовалось облегчение, словно часть тяжёлой ноши забрали, позволив мне сделать передышку. В глазах Тома не было осуждения, непонимания или жалости. Я помню, как все вокруг называли меня жертвой, выжившей и несчастной. Это самые ужасные слова, какие только можно произнести подростку, пережившему тот ужас. Я не хотела, чтобы меня считали такой. И Том, похоже, почувствовал это, ведь в его взгляде была лишь забота, сочувствие и переживание. Он отнёсся к моему рассказу так, будто всё случилось с его близким человеком. Ему было не всё равно, и он хотел помочь. Вопрос лишь в том, получится ли у него то, чего не получилось у моего дяди и кучи профессионалов? Есть ли у меня радужное будущее? Потому что я чувствую себя так, словно моё будущее почему-то осталось позади.

Впрочем, энтузиазм Тома заражал, и я согласилась с его идеей. Было интересно, что из этого выйдет. В конце концов, чем я рискую? Всё самое страшное со мной уже произошло, разве может быть что-то хуже? Сомневаюсь. И если у Тома получится вернуть краски моему потухшему миру, заглушить вечно роющиеся мысли в моей голове и избавить меня от кошмаров, то я буду вечно благодарна ему. Если он сделает это, клянусь, я буду на всё готова ради него. Мама всегда говорила: «Сбиться с пути во время путешествия — неприятно, но потерять смысл идти дальше — еще хуже». В ту ночь я потеряла смысл идти дальше, застряла в трясине своих мыслей. Разучилась ходить и лишь ползу. Но я хочу снова обрести смысл, почувствовать прилив сил и начать идти, а не ползти, топчась на месте.

Надо отдать должное Тому. Весь вечер он вёл себя, как ни в чём не бывало. Шутил, смеялся и веселил меня. Хоть я и видела, как он тщательно подбирает слова, боясь спровоцировать новый приступ. Его забота обо мне трогала заржавевшие струны моей души. Нежные лёгкие касания действовали как масло, смазывая старый механизм. Мне самой хотелось обнять его, прижаться к широкой груди и почувствовать себя в безопасности. С ним было легко и комфортно. Я тянулась к нему, сама того не осознавая. И это сильнее подстегнуло решимость составить список. Вернувшись домой, я не легла спать, как велел мне Том, вместо этого села за стол и принялась выводить аккуратным почерком слова на белоснежной бумаге. Это так увлекло, что я не заметила, как полночи провела за этим занятием. Когда список был готов, ещё раз пробежалась по нему глазами и нервно выдохнув, отложила в сторону ручку.

1. Поцеловать симпатичного парня.

2. Подружиться с кем-нибудь помимо Тома.

3. Съездить загород на озеро и остаться там на пару дней.

4. Научиться играть на гитаре.

5. Перестать пить антидепрессанты и снотворное.

6. Напиться.

7. Влюбиться.

8. Сходить на концерт.

9. Сделать тату.

10. Посетить могилу родителей.

Просто, немного сумбурно и вполне осуществимо. Некоторые из этих вещей я давно могла сделать, но не хотела. Точнее не видела смысла. Теперь же я ждала момента, когда смогу осуществить каждый пункт из этого списка. И, пожалуй, самым трудным из всего был именно 10 пункт. Я не была на могиле родителей два года. Почему? Сама не знаю. Может, из-за того что застряла в прошлом? Или потому что не смогла смириться с произошедшем? А может из-за той душевной боли, что чувствовала в день их похорон? Так или иначе, я понимаю, что без последнего пункта не смогу вернуть краски в свой мир.

Утро началось с того, что я проснулась от звонка Тома. Мы договорились, что он заедет ко мне и посмотрит на список. Странное волнение охватило меня, пока я приводила себя в порядок и выбирала одежду. После того случая, мой гардероб составляла в основном скромная одежда тёмного цвета, закрывающая как можно больше тела. Однако по не понятной мне причине, для Тома хотелось одеться понаряднее. Выбрав единственное светло-сиреневое платье, которое год назад дарила Мэри, я ещё раз окинула себя взглядом и неуверенно дотронулась до пояса. Приталенное платье идеально подчёркивало мою фигуру, круглый вырез открывал шею, а длина выше колена на пять сантиметров оголяла ноги в разумных пределах. Мэри всегда говорила, что я не должна прятаться под одеждой, что у меня красивая фигура и то, что случилось не должно влиять на выбор одежды. Может, она и была права.

Позволить Тому переступить порог моего дома, было волнительно и страшно. Тёмные мысли, что постоянно преследовали меня, протягивали свои цепкие лапки, словно страшные пауки и пытались заманить в свою паутину. Воспоминания вспыхивали в голове, путая реальность и прошлое. На мгновение мне показалось, что я снова там. Паническая атака уже была готова проявиться во всей мощи, но спокойный голос Тома, его просьба смотреть ему в глаза и дышать, помогли прийти в себя.

POV Том

Я сам не свой,

Я изменился.

Я сам не свой,

И переполнен

Я переполнен весь тобой.

В глубины дальние я брошен был,

Поток навстречу мчится мне,

А я плыву, плыву наверх.

Но покидают меня силы***.

В тот вечер я полночи провёл за интернетом, читая про панические атаки и ПТСР#. Мне нужно было знать как говорить и что делать, чтобы не вызвать очередной приступ и помочь девушке. Поэтому когда на следующий день переступил порог её дома и увидел, как её глаза снова становятся стеклянными, дыхание сбивается, а руки дрожат, попытался сделать всё возможное, чтобы вернуть её в реальность. И, кажется, у меня это получилось. Джесс расслабилась, дыхание стало размеренным, а глаза приобрели ясность.

— Готова показать список? — улыбнулся, подмечая, как девушка слегка нервничает.

— Только не смейся, — она закусила губу и подала мне аккуратно сложенный листок бумаги.

Разворачивая его, отметил какой красивый почерк у Джесси, и быстро начал читать все десять пунктов. Что ж, я думал, список будет куда длиннее и насыщенней. В принципе, в моих силах помочь ей со всеми пунктами. Главное успеть. Ещё раз, пробежавшись глазами по исписанному листку, поднял голову и посмотрел на Джесс. Она переминалась с ноги на ногу, взволнованно кидая на меня взгляды.