– Да, - улыбаясь во весь рот, ответила та, - так вот, Сергей Степанович, она заболела, а вас мы не стали беспокоить и заботу о больной взял на себя Клим.

– Что так сильно заболела, что пришлось, Климу становиться нянькой?
– папа тоже весело улыбался Насте.

– Три дня провела в бреду. Температура под сорок была, а Клим как настоящий рыцарь не бросил бедную девушку в беде, а помог справиться с болезнью.

– Ты из него какого - то святого делаешь.
– мне стало как то не по себе.

Я, конечно же, благодарна Климу, что он помог мне, но Настя уж слишком его боготворит из - за этого.

– Не каждый мужик захочет быть нянькой.
– осадила меня Настя.

– Это точно.
– поддержал Настену папа.
– мы больше любим когда за нами ухаживают, когда мы болеем.

– Я все поняла, - допив чай, я встала из-за стола и отправилась в свою комнату.

Настя все продолжала рассказывать родителям о Дорохове, о нашей работе и о нашем городе. Зайдя в комнату, я сложила все вещи связанные с Мишей в коробку и убрала их в свой шкаф. Оставила лишь ту самую фотографию, которую самую первую обнаружила в коробке. Она нашла свое место на столе, рядом с ноутбуком.

– Дочка?
– мама заглянула в комнату, а увидев фотографию на столе растерялась.

– Мам, это не то что ты подумала.
– я решила сразу успокоить ее.

Взяв ее за руку, я усадила маму на диван, и села рядом с ней.

– Я, правда, отпустила его, - мама хотела, что то сказать, но я не дала ей этого сделать - можно, я тебе расскажу все, а ты мне скажешь свое мнение? Хорошо. Я отпустила его. Но я никогда не смерюсь с его потерей, это очень тяжело. Никому не пожелаю испытать все те чувства, которые были внутри меня. Я, правда, поняла, что он погиб и больше не вернется, что я должна начать жить заново без него. Ведь жизнь продолжается, а его я вернуть не смогу. Знаешь, когда каждый вечер возвращалась домой, то всегда первые мысли были о нем, о нашей жизни и так каждый день, в течении всех пяти лет. Но потом все изменилось.

– Клим?
– мама нежно улыбнулась и погладила меня по щеке.

– Да, - я вздохнула, было непривычно рассказывать о другом мужчине появившемся в моей жизни, в моих мыслях и сердце.
– Я сама не ожидала этого. Даже не могу объяснить, в какой момент я впустила его в свой мир. Но он стал очень дорог мне.

– А ты ему тоже не безразлична.

– Не знаю, мам, - усмехнулась я.
– Он не давал мне никаких намеков, никаких обещаний, он просто запал мне в сердце своей добротой, теплом и искренностью.

– Нет, дочка, если бы ты была ему безразлична, он бы не стал так привязывать тебя к себе.

– Я надеюсь, ты права, ведь мне нужно объяснить все ему.

– Я уверена, что он все поймет, - мама крепко обняла меня, а я поняла, что все происходящее в данный момент правильно.

Если бы не мое упрямство, я могла давно быть с родителями, в заботе и любви, а не испытывать сейчас угрызения совести.

– Мам, прости меня.

– Дочка, мы с папой не обижаемся на тебя, ты уже большая девочка, и все твои решения это твои решения и мы их уважаем, даже, если они нам не совсем по душе.

Это день прошел очень быстро, не успели мы с мамой выйти из комнаты, как часы на стене показывали начало второго, папа намеками, заставил нас троих сделать ему вкусный, домашний обед - ужин, который начался в четыре часа, а закончился поздним вечером.

Мы просто сидели в гостиной, за столом и разговаривали обо всем. Папа с мамой расспрашивали Настену о ее жизни, та в свою очередь с удовольствием слушала рассказы о нашей семье. Вечер закончился папиными любимыми, смешными историями, которые он любил вспоминать каждый удобный случай. И если мы с мамой их уже слышали тысячу раз, то Настя смеялась до слез, чему папа был несказанно рад.

Уступив Насте свою комнату, а сама устроившись на диване в гостиной, я наконец то осталась наедине со своими мыслями. Я была рада, вернутся домой, но мне предстояло еще очень много испытаний. Мне нужно было встретиться с Климом, нужно было расставить все по своим местам, а еще я очень хотела встретиться с Ларисой. Я должна поговорить с ней, попросить прощение и вернуть ее в свою жизнь. Если бы я, когда ни будь, задумалась, о том, что моя жизнь может так круто изменить свое русло, то посмеялась бы сама над собой. За каких то шесть лет, я пережила столько всего, сколько среднестатистический житель нашего круглого шарика не испытывает за всю жизнь. И вот именно сейчас она опять меняется, снова как река, медленно и тягуче перекидывая свое русло в другое место. Почему именно так? Почему наша жизнь, в какой то мере, зависит от близких нам людей? Почему я не могу принадлежать себе всецело?

Когда я начала считать свою жизнь привычной и смирилась с таким положением вещей, появился тот человек, который смог пошатнуть мой привычный маленький мирок. Одно его имя вызывала во мне бурю эмоций. Шквал теплоты и нежности поднимался во мне, начиная от кончиков пальцев, он перерастал в бабочек в животе, а те в свою очередь вырастали в огромное цунами, которое захлестывало с головой.

Я никогда не смирюсь с потерей Миши, вместе с его уходом погибла и какая то часть меня. Эту пустоту ничем не заполнишь, но и продолжать жить в том омуте боли и ненавидеть саму себя за то, что я жива, а его нет, невыносимо тяжело.