Дальше был стремительный марш на юг, на скудном пайке с пятичасовым сном. Тяготы похода отогнали мысли о разбитом сердце, но едва молодой лекарь мог побыть наедине с воспоминаниями, как перед глазами вновь возникало лицо любимой, с колдовскими тёмными очами.

Южное королевство вероломно напало на родину лекаря. Все гарнизоны стягивались в большую крепость на перевале в горах, и там снега было сколько угодно. Пришлось исцелять и снимать муки не только раненых, но и обмороженных лютым холодом. И так прошло три года. Затем крепость опустела - всех отправили на войну, а лекарей - прямо на поле боя. Молодому врачу везло - в восемнадцати сражениях полегли все его друзья и подруги из академии, кроме одного. Лучшего друга. Его юноша вытащил с поля битвы сам. На спине.

На пятнадцатый год войны погиб и последний друг. В ту кровавую ночь лекарь впервые рыдал со дня расставания с любимой.

А боль разбитого сердца за столько лет прошла, оставив лишь светлое чувство, такое же, как и в первый год их свиданий. Всё, что он делал, делал ради неё, чтобы возлюбленная могла спокойно спать в родном городе, пусть и с другим. Говорят, что любовь не умирает, но засыпает, если долгие годы не видеть любимую. И может спать до конца жизни, если только её не разбудит вновь та, ради которой бьётся сердце всю эту жизнь.

Его сердце билось ради неё. И он мечтал вновь увидеть любимую, когда вернётся с войны. А между тем задумался, что многие из тех, когда он вылечил, станут калеками, просящими милостыню на стылых улицах. И решил, что лучше убивать врагов, чем исцелять своих солдат, обрекая многих на незавидную жизнь увечных, пусть и живых.

В сражениях он уже не раз защищался с помощью трофейного мушкета, и в солдаты его записали сразу. Больше он не лечил, лишь убивал. Судьба спасала его от гибели десятки раз. На двадцатый год войны его произвели в офицеры. Война всё не заканчивалась. И сражения почти всегда происходили на границах стран, лишь изредка армии заходили вглубь чужой державы, быстро оттесняемые обратно. Выросло новое поколение новобранцев и вновь гибло.

В одном из походов на дальний юг мужчина впервые лицезрел летнюю грозу и увидел молнии. Одна из них ударила во вражеского кавалериста и сразила насмерть. И тогда враги, уже заключившие отряд, где сражался офицер, в смертельное кольцо, ослабили натиск, и он смог с горсткой мушкетёров вырваться из окружения, точно сам Творец хранил его, хотя для своей страны он погиб на целых полгода.

Он вспомнил горную тропу и ночёвку под лютым ветром, срывавшим кожу с лиц. Валил большими хлопьями такой снег, что не видно было заледеневшей бороды соседа по лагерю. И как белые волки. Завывая вместе с ветром, вгрызлись во фланг отряда и офицер поднял мушкетёров на сражение с природой.

Он вернулся мыслями к ласковому летнему морю, где бирюзовая вода вымывала боль из старых ран. И спал отряд на белом песке долгожданным безопасным сном, а офицер не мог сомкнуть глаз от усталости и следил за пируэтами чаек над волнами, слушал их тоскливые крики и шум накатывавшей на пологий пляж воды.

Он помнил, как в первых рядах армии пережил неожиданный залп вражеских мушкетов. Как валились один за другим его боевые товарищи справа и слева, будто срубленные невидимой исполинской косой молодые деревья. И лишь его не заметил смертоносный свинец.

А затем был долгий путь на родину и вновь сражения. Война закончилась на двадцать четвёртом году, в ней сгинули почти все войска обеих королевств, границы не сдвинулись, и перемирие даже не определяло победителя. Словно весь смысл четвертьвековой войны был лишь в том, чтобы уменьшить население двух стран.

Награждённый двумя орденами, почти седой, мужчина вернулся наконец в родной город и был ошеломлён, узнав, что родителей нет в живых. Последние слуги тоже вскоре ушли, все, кроме старика. Жалованье ветеранам не платилось из-за опустошённой казны, а последние деньги таяли.

Мужчина попробовал отыскать любимую, ради которой пережил войну, но так и не смог. Возможно, она уехала из города, а может, и из страны. Вновь и вновь он вспоминал самые счастливые два года в своей жизни, гадая, что с ней стало, и какой бы она могла быть чудесной ему женой. Теперь она представлялась ему супругой богатого купца или графа, с трёмя детьми, у которых её глаза. А старший уже мог бы учиться в академии.

Чтобы заглушить все мысли о любви юности, мужчина стал всё чаще спускаться в винный погреб, пока каждый вечер не заканчивался бутылкой вина. Один во всём мире, не нужный никому и нелюбимый никем, он отправлялся на Мост Судьбы, словно там был мост в прошлое.

И вот настал последний день. А половина бутылки уже выпита.

Часы на башне били одиннадцать раз.

Когда-то, сидя в столовой за ужином после академии, отец рассказывал юноше о многом, чему его не учили лекторы.

Младенец не видит цвета. И лишь к году учиться различать их. И мир кажется красочным и ярким. Но повзрослев, узнав, что движет людьми, как устроено всё на свете, человек вновь теряет взгляд юности. Мир тускнеет, становится привычным, и уже ничего не способно удивить.