– Если ты ждёшь достойного противника, не подождёшь ли ещё минутку? Мне нужно завершить кое-какие дела.

Падший одарил меня снисходительным кивком и указал на круг слияния Экскалибуров.

– Только поторопись. Ведь у тебя не так много времени!

– Мне хватит. Юто, ты исполнишь мою просьбу? Создай самый простой из своих мечей.

Киба удивился, но послушался. В его левой руке возник обычный одноручный клинок.

– Курока-чан, можно тебя кое-что попросить?

– Конечно, ня! Будешь должен, ня!

– У тебя есть что-то мерзкое, болезненное и медленно действующее?

– Ня-ха-ха-ха, ты мне нравишься! Я не ошиблась в выборе, ня!

Она виляющей походкой подошла к Кибе и провела рукой по его мечу. Лезвие покрылось фиолетовым светом и на нём проявились светящиеся надписи.

– Юто, месть – это низкое и недостойное чувство, и ты должен быть выше её, – сказал я. – Но то же самое говорят про мои увлечения. Так что не отказывай себе ни в чём.

Киба благодарно кивнул, и Меч Предателя в его руке истаял искрами света. Он медленно и неторопливо, наслаждаясь процессом, подошёл к Балбе, и, глядя в полные ужаса глаза, медленно погрузил меч тому в живот.

Балба рухнул на колени, ухватился за лезвие и страшно закричал. Фиолетовое свечение перекинулось с клинка на руки, распространилось на тело и расползлось чёрными пятнами порчи. Еретический священник упал на землю и забился в конвульсиях.

– Очень жаль, – сказал Кокабиэль. – Он был, в своём роде, выдающейся личностью. Жаль, что так до конца и не догадался, что был мне совершенно не нужен. Ну а теперь покажите, на что способны!

Я наклонился, вонзил руки в землю, вырвал одну из бетонных плит, устилавших двор.

[Усиление!] [Усиление!] [Усиление!] [Усиление!]

Бросок! Плита сорвалась с моих рук со скоростью пули, устремилась размытой полосой к Кокабиэлю и ударила в летающий трон. Раздался оглушительный треск, трон накренился, и с нарастающей скоростью рухнул вниз. Кокабиэль раскинул крылья и медленно опустился на землю.

С моей стороны это был довольно мелочный ход, но гримаса бешенства на лице Падшего была бесценной. Подавляющая аура взметнулась вокруг него и накрыла пространство давящей волной.

– Исе-кун, ты мне позволишь? – спросила Риас.

– Конечно! – ответил я.

[Усиление!] [Усиление!] [Усиление!] [Усиление!]

Я взял её за руку и нежно сжал ладонь.

[Передача!]

Риас взлетела в воздух, в её руках замерцала сфера Силы Разрушения. Она сорвалась с ладоней и со скоростью молнии ударила в Кокабиэля. Тот вскинул руки, окутанные аурой святой силы, и блокировал выстрел. Снаряд Риас стал деформироваться и расплываться, пока не исчез совсем. Несмотря на это, удар не прошёл для него даром – рукава его мантии исчезли, а руки почернели и покрылись ранами.

Акено-чан выставила руки и ударила в Кокабиэля ослепительной молнией. Киба сорвался с места, в его руках возник Клинок Предателя, за ним устремились, вскинув мечи, Зиновия и Ирина. Конеко-чан подбежала к обломкам трона, подхватила эту неподъёмную конструкцию, и швырнула в Падшего.

Почему я остался на месте? Почему не пришёл им на подмогу? Очень просто. Наши с Элшей плечи обхватили нежные девичьи руки.

– Подождите, ня. Широна попросила, сказала, что сейчас это их работа, ня!

Я знал, что это немножко неразумно, но хорошо понимал чувства друзей. Они тренировались, выкладывались на полную и хотели проверить, чего достигли. Так что мы остались здесь вшестером, возле всё ещё дёргающегося тела Галилея, полностью покрытого чернотой и ранами, истекающими фиолетовым дымом, чтобы наблюдать за сражением.

– Исе-кун, – сказала Валери. – Это место… Эта святая сила, я чувствую её.

– Чувствуешь? Ты хочешь сказать…

– Да, я могу её использовать.

– Действуй!

[Усиление!] [Усиление!] [Усиление!] [Усиление!] [Усиление!] [Усиление!] [Усиление!] [Усиление!] [Усиление!] [Усиление!] [Усиление!] [Усиление!] [Усиление!] [Усиление!] [Усиление!]

[Крушитель баланса!]

Я знал, что этот момент настанет, но так увлёкся тренировками, так стремился стать сильнее, что даже пропустил момент, когда оказался на это способен. Почему ты не сказал мне, партнёр?

«Иссей, я пробыл в Священном Механизме тысячи лет, лишний день, месяц, или год не имеет значения!»