Звонил Ларисе, оказывается, совсем не он. А какой-то его более образованный дружок-уголовник. Но, естественно, по его команде. Лариса еще раз поглядела на Полубейцева и с трудом представила, что такой человек мог что-то говорить с трибуны и руководить коллективом. Но она уже привыкла к таким житейским парадоксам.

— Ладно! — в конце концов махнул рукой Карташов и вызвал дежурного. — В камеру его, — распорядился он.

Полубейцева увели. Карташов с усталым, но довольным видом откинулся на спинку стула и потянулся.

— Как же все-таки быть с Парамоновым? — спросила Лариса.

— Парамонова придется представить главной жертвой, — вздохнул Карташов. — Несмотря на то что преступник не колется. Расколется, значит… Эх, надоело мне это выполнение социального заказа, но что я могу сделать?

— Требовали же другого преступника!

— Пошли они все! — эмоционально выругался Олег. — Есть преступник, который сознался в двух убийствах, сознается и в третьем. А на самом деле, может быть, Парамонов этот выпал из окна сам, по пьяни.

Спустя несколько дней они снова встретились, и Лариса спросила:

— Ну что, признался Полубейцев в убийстве Парамонова?

— Нет, — покачал головой Карташов. — Его, конечно, обработали, он после этого сказал так вяло, что, мол, если нам так надо, он подпишет, но на самом деле он не убивал. И я ему, кстати, верю…

— Значит, чиновник просто перепил и выпал из окна сам?

— Скорее всего, — ответил Карташов. — Сказать точно все равно никто не может. Парамонов мертв, твой муж спал мертвецким сном. А Полубейцев, наверное, в этом не виноват — зачем ему отрицать? Какая разница — два трупа или три?

— Николаичева-то теперь освободите? — немного помолчав, спросила Лариса.

— Это пускай начальство решает, — нахмурился Олег. — Наверное, придется. Вся же версия рассыпалась. Там, кстати, адвокаты засуетились насчет него, Европейским судом грозят, американцами, еще бог знает кем. Так что, — он развел руками, — мне остается только сказать тебе в очередной раз спасибо.

— Пожалуйста, — просто ответила Лариса и, зевнув, направилась к выходу. — Что-то в последнее время сплю мало, — пожаловалась она. — Поеду домой, отосплюсь…

На следующий день после окончания этого дела Лариса приехала в ресторан непривычно рано. И, к своему удивлению, не застала там Степаныча, который к тому времени благополучно излечился от конъюнктивита и уже приступил к своим обязанностям.

Это удивило Ларису. Она поспрашивала персонал, не знает ли, где он. Персонал отнекивался, более того, Лариса уловила в интонациях некоторых официанток и поваров радость по поводу того, что администратора нет на работе. А шеф-повар прямо ей заявил:

— Без этого ворчливого параноика работа лучше идет.

Лариса, в общем-то, во многом была с этим согласна. Но Степаныч, в силу некоторых ее личных особенностей, а именно неусидчивости и авантюрности, был незаменим в качестве подстраховки. Несмотря даже на его некоторые личные особенности, которые очень метко охарактеризовал шеф-повар.

Но гораздо более, чем отсутствие на работе Степаныча, ее удивил Евгений. Началось с того, что он явился в ресторан около полудня абсолютно трезвым. На лице его была написана серьезность. А одет он был в темный костюм, который ему абсолютно не шел и старил лет на десять. Котов хранил его на случай каких-нибудь траурных мероприятий, втайне надеясь, что это будут похороны Степаныча. Ну и для других официальных целей. Вроде той злополучной конференции.

Тогда он не надел его только потому, что стояла ужасающая жара.

— Ты такой торжественный, будто собрался на похороны, — съязвила Лариса.

— А что, Степаныч на работе? — на всякий случай спросил он.

— Нет, почему-то не вышел.

Котов поднял брови вверх, обдумывая что-то про себя. Сердце его забилось в радостном предчувствии.

— Неужели я попал в точку? — пробормотал он.

Лариса не совсем поняла, о чем это он, и списала все на последствия алкоголизма. Но радость Котова была явно преждевременной. Поскольку сзади, подобно шагам командора, раздалось знакомое топанье пятками господина Городова.

— Здравствуйте, — смущенно сказал Степаныч и откашлялся. — Я это… дико извиняюсь. Тут у меня небольшие проблемы…

— Денег нет, — отрезала Лариса, пресекая возможные просьбы администратора о повышении зарплаты или выделении средств на покупку новых шпингалетов для туалета.

— Здравствуйте, Евгений Алексеевич, — по-клоунски улыбаясь, поприветствовал он Котова и протянул ему руку. — Вы сегодня так элегантно выглядите.

Котов заподозрил неладное, но руку все-таки подал.

А зловредный Степаныч сжал ее как-то особенно крепко и, не прерывая рукопожатия, с ехидством добавил: