Переложив эти два варианта то так, то наоборот, я голову завернула в маленькое полотенце, сама завернулась в большое и вышла с гордым и независимым видом. И пошли вы все к черту!

Маринка, сидящая за кухонным столом на моем табурете, в моем халате, увидев меня, открыла свой рот и вытаращила свои наглые глаза.

– Оль! – простонала Маринка, бросая косой взгляд на Виктора. – Извини, я, кажется, взяла твой халат…

– Да ладно, – милостиво отозвалась я, – мне и так неплохо.

Мне-то было неплохо, а вот Маринке плохо едва не стало.

– Забирай халат, а я, уж так и быть, в полотенце похожу, – разыграла она очередную пантомиму – на этот раз героическую, однако в ответ получила от меня фигушки.

Я прошла, села на свое место, положила ногу на ногу, поправила на груди сползавшее полотенце и закурила. Вот так, а ты сиди в халате, швабра!

Обед прошел в замечательном молчании, и уже после того, как и яичница была подъедена, и кофе почти выпит, я закурила снова и взглянула на Маринку.

– Ну что? Чем займемся? – спросила она меня, косясь на мои полотенца.

– Как чем? – Я покачала ногой и сняла полотенце с головы. – Вот сейчас высушусь, и мы поедем в гости к нашему доброму знакомому. Угадай, к кому!

Маринке много времени не понадобилось, чтобы сообразить, что к чему.

– Это к которому? – спросила она. – Это к тому Сашке, которого Виктор к дереву привязал, а перед этим побил? Не надо нам этого!

– Почему это еще? – удивилась я. – А пусть он нам расскажет, какого черта он с Пузановым лазает. У Пузанова свой интерес есть, хоть и извращенческий, но есть, я это могу понять, а этот яхтсмен-твою-мать куда ввязался? Ему какое дело?

Хочу знать!

– Она хочет знать! – громогласно возмутилась Маринка. – Она хочет знать! А вот ты не думаешь, что этот Саша запросто мог и ласты склеить там во лесочке? А? Мы приедем, и все, адье-пока, пиши письма и перестукивайся через стену. Не поедем!

– Ты прекрати меня пугать, – сказала я, – прекрати немедленно! Наоборот, поедем и все узнаем! Если он точно крякнул, хотя и не должен был подложить нам такую свинью, то за нами бы уже приехали на желтой машинке с голубой полосочкой. Забыла про сторожа? Он-то уж нас точно описал, и по машине меня давно бы уже вычислили!

Вот так! Маринка открыла рот, чтобы что-то возразить мне по своей дурацкой привычке, не может она просто жить без возражений, но как раз в этот момент раздался звонок в дверь.

Мы так и замерли все, как в финальной сцене «Ревизора». Что же получается? Накаркала?

– Приплыли, – шепотом сказала Маринка, а Виктор встал со стула и выглянул в кухонное окно.

За ним поднялась и я. Во дворе, кроме моей «Лады», других машин не было.

– Арестовывать пешком не ходят! – сказала я не очень уверенно, но мне хотелось, чтобы прозвучало это веско, однако не получилось.

– Арестовывают по-всякому, – пробормотала Маринка и подергала Виктора за рукав:

– Не открывай!

Мы помолчали. Звонок повторился.

– Мы так громко разговаривали, что нас было слышно и не только на лестничной клетке. Не откроем – сломают дверь. А если это не менты, тогда про меня слухи пойдут неприличные. Я и так уже в доме не на самом лучшем счету.

Маринка куснула губы и бросила Виктору:

– Тогда иди открывай! Делать нечего.

Мы с Маринкой остались сидеть за столом и переглядываться, а Виктор вышел из-за стола и прошел в коридор. Посмотрев в дверной глазок, Виктор отпер дверь.

Я с напряжением вслушалась в донесшийся до меня голос моей соседки. Виктор что-то ей ответил и запер дверь. Вернувшись, он поморщился.

Маринка, внимательно следившая за его лицом, кивнула и сказала:

– Ясно.

– Что? – не поняла я. – Переведи!

– Да ерунда какая-то, – небрежно сказала Маринка. – Наверное, ее залили и она спрашивает, не от тебя ли.

Я посмотрела на Виктора, он кивнул.

Нет, все-таки эти двое созданы друг для друга.

Я бы так сразу и не раскусила значение мимики Виктора, а Маринке ничего – без проблем.

Наступил ранний вечер, мы с Маринкой восстановили неувядающую красоту, снова переругались из-за погоды и из-за того, что надеть, потом снова помирились и вышли на улицу.

Погода стояла средняя. Не было ни жарко, ни прохладно, так, вечерняя теплынь с легким теплым ветерком, от которого только приятнее становится бродить по вечернему городу.

Эпопея с пиратскими нападениями и захватами кораблей, абордажами и взятием заложников прошла, и уже казалось, что это было давно. Так давно, что вспоминались какие-то мелкие подробности не сразу, словно выискивались они из глубин памяти, словно не сегодня еще утром Маринка воровала кильку, а я добывала адрес пузановского подельника, а Виктор «найтовил», «отдавал концы» и занимался еще какими-то сложными глупостями, если верить Маринкиным интертрепациям. Пардон, я хотела сказать интертре… ну, в общем, и так ясно.