— Решила назло мне? — не сдавался Болдырев. — Почему ты всегда упрямишься там, где это совсем не нужно? Кому и что ты пытаешься доказать?

— Да ничего я доказывать не пытаюсь! Я просто хочу быть счастливой!

— Так и я хочу того же самого! — всплеснул руками Дмитрий Александрович. — Но подумай сама, что ты говоришь! Разве ты сможешь быть счастлива с таким мужчиной, как Шатров? Тебе нужен кто-то посерьезнее, посолиднее… А этот все в мальчика играет.

— Знаю я твоих серьезных! — отрезала Илона. — Меня от них тошнит. Ты что, думаешь, я хоть с одним из них была счастлива? Еще Вована Потапова вспомни, короля автостоянок. Ты и про него когда-то говорил, что он человек серьезный.

— Это когда было-то!

— Но это было! А сейчас, когда криминалу хвост поприжали, где этот Вован — в жопе вонючей!

— Илона, да что с тобой, как ты смеешь так разговаривать с отцом?

— Отстань, папуля, — скривилась Илона. — Шатров, хоть у него и ветер в голове, по крайней мере, не такой напыщенный индюк, как все эти твои чиновнички. И хватит об этом!

— Ну я вижу, что по-хорошему ты ничего воспринимать не хочешь! — не выдержал Болдырев. — Ладно! Тогда я заявляю тебе категорически — я против этой дурацкой свадьбы! Я всегда был против, а теперь я говорю открыто об этом!

— Это твои проблемы, — равнодушно пожала плечами Илона.

— Что? — взвился Дмитрий Александрович. — Ты и так позволяешь себе слишком много!

— Я так хочу! — огрызнулась Илона. — Можешь протестовать сколько хочешь, я своего решения не изменю.

— Ах вот как? — раскрасневшись, закричал Болдырев. — Хорошо же, я покажу тебе самостоятельность! Имей в виду, выйдешь за этого дурака — не получишь ни копейки! Даже не рассчитывай на мою помощь!

— Ну и не надо! — зло поблескивая глазами, выкрикнула в ответ Илона. — Без тебя обойдемся. У меня, между прочим, и у самой деньги есть. И вполне достаточно. Я, слава богу, зарабатываю. И Геннадий тоже. Так что нам твоя помощь не нужна. А если ты сейчас начнешь пугать меня тем, что не придешь на нашу свадьбу, так из-за этого никто не расстроится!

Это даже еще лучше, никто нервы трепать не будет и праздник портить!

Дмитрий Александрович, окончательно ошарашенный словами дочери, некоторое время стоял неподвижно, вглядываясь в искаженное злобой лицо Илоны, затем развернулся и молча вышел из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь.

Илона, выругавшись вслух, вернулась в кресло, взяла со стола газету со статьей и стала нервно ее перечитывать. Потом скомкала листы и с раздражением отшвырнула их подальше. Затем взяла журнал с изображением приглянувшегося ей платья, еще раз взглянула на него и принялась нажимать кнопки на телефонном аппарате.

— Алло, — проговорила она через некоторое время. — Я бы хотела заказать у вас свадебное платье…

Заперевшись в своей комнате, Лариса анализировала дела последних дней. Много разговоров, мало толка — к такому выводу прийти было нетрудно.

Более того, не определены еще фигуранты дела.

Вполне возможно, что все люди, с которыми Лариса встречалась до сих пор, не имеют никакого отношения к трагическим событиям в лесу под Большими Дурасами. И вся эта катавасия с поп-звездой Геннадием Шатровым является гигантской ложной версией, которую Лариса под влиянием того же настойчивого журналиста Артемова разрабатывает, на которую тратит свое драгоценное время.

Мотивы преступления по-прежнему не очень-то просматривались. Лариса знала, что к Ковалевой ее бывший сожитель не испытывал никаких теплых чувств. А скорее даже наоборот — для него, как фигуры значимой и в какой-то степени культовой, грязное прошлое любовницы было ни к чему. Но это же в конце концов не политический деятель, а эстрадный певец! И мало ли кто как чудил! И в тюрьмах сидели, потом выходили и снова возвращались на сцену. История сожительства Шатрова с Ковалевой была известна заинтересованным лицам.

Следовательно, была она известна и Илоне, невесте Шатрова. Более того, это подтверждает и Юля Зверева. Так что с этой точки зрения — чтобы не узнали! — у Шатрова мотивов не было. Что же касается шантажа ребенком, это тоже весьма хлипко. Хотя как знать… Если ребенок действительно его, то, учитывая характер Ковалевой, договориться с ней мирно, может быть, и не получилось бы. По словам той же Зверевой, аппетиты у этой хищницы росли прямо на глазах.

Лариса уже разговаривала с майором Карташовым, и тот сообщил ей, что проверил алиби телохранителей Шатрова на тот момент, когда было совершено убийство. И у одного из них, некоего Григория, этого самого алиби не оказалось. Причем показания наблюдательного жителя Больших Дурасов вроде бы как совпадают с приметами Григория — этот человек видел молодого парня, садившегося на автобус, уходивший в Тарасов тем самым субботним утром.

Что же касается пребывания Яны Ковалевой в городе накануне убийства, то и Шатров, и его друзья не отрицают, что она в очередной раз устроила скандал в его особняке. Причем привела с собой ребенка. Ее, естественно, выдворили и, естественно, отрицали любую причастность к убийству.

Подозрения, разумеется, оставались. Как уже поняла Лариса, Яна Ковалева была женщиной, которая могла довести до белого каления фонарный столб.

И кто мог поручиться за то, что у Шатрова не выдержали нервы и он в ярости не приказал ликвидировать «надоедливую муху» к чертовой матери? Оставались моральные аспекты, но это уже был совсем другой вопрос.