– Еще на какую! На вечную! Копию мою родила. Я как в роддоме увидел, ахнул. Чудо природы! Полное совпадение. А сейчас в одном нет сходства – ростом Сашка вымахал повыше меня.

– А я как получилась? – послышался смеющийся голос Альбы. – Почему вы никогда про это не рассказывали?

– Ну что, мать? Пришла пора? Рассказать? – обратился генерал к жене.

– Только в мягкой форме, – согласилась та.

– Не пугайте, родители! Опять наручники? На обеих руках? Или еще и на ногах? Говорите скорее! – потребовала Альба.

– Тогда не перебивай и слушай. Приехал я из служебной командировки. А маму твою с Сашкой маленьким оставил тогда тут, у моря, с моими родителями. Тогда еще стоял старый домик. Совсем маленький. Две комнатки и кухонька. Ну, пока меня не было, все размещались терпимо. Родители в одной каморке, жена с сыном в другой. Удобства во дворе, другого ни у кого в округе не имелось. А когда мы все вместе у них оказывались, Сашку отдавали родителям. А мы прямо на берегу ставили палатку, там и ночевали. Чудесные были ночи. Море живое – то баюкает, то будит. И спится сладко, и не спится сладко. Настоящий рай. И вот когда я в тот раз вернулся (а мог бы и не вернуться, запросто), счастливая жена потребовала, чтобы я устроил ей тысячу и одну ночь. Ну, тысячи и одной ночи у меня в запасе не было, отпуск две недели, я ж не султан. Но все, что в моих силах было, исполнить старался. Плавали мы ночью в море. Костры жгли… И никого вокруг. Никаких отдыхающих тут и в помине не было. И жена все повторяла: «Хочу девочку, чтобы была красивой, как Афродита из пены морской! Хочу девочку!» Я ей: «Давай повременим. Сашка маленький, я часто в командировках. И никогда не знаю, в каком виде вернусь». А мама ваша: «Не твое дело! Давай девочку!» Ну и мы… Да… Получила, что хотела? Как заказывала? – любовно обратился генерал к жене.

– Я – да. А ты? Может, другую заказывал?

– Нет. Я свое дело знаю. И за результат отвечаю.

– Спасибо, родители! Класс! Вот где моя настоящая родина. Практически в море. А почему тогда не Афродитой назвали? Раз именно она вышла из пены морской?

– Так мама сразу требовала девочку Альбиночку. Я Альбиночку и делал.

– А Альба – кто придумал так называть? – допытывалась дочь.

– Само как-то получилось, – ответила мать. – Альба – красиво получалось. А потом уже я узнала, что была такая испанская герцогиня Альба, у них с Гойей роман был. Считалась самой красивой женщиной Испании. Ну, у них свои вкусы… А имя красивое. И тебе подходит.

– Прикиньте, родители у меня! – обратилась Альба подругам.

– Всем бы таких, – подтвердила Галка.

Родители Альбы чем-то напоминали ей своих, если судить по тому, что она сейчас услышала. Никогда они друг с другом не соглашались, всегда спорили, перечили… И все никак не могли повзрослеть в отличие от генерала с женой.

Волька тоже завидовала семье Альбы. У Альбы было все, чтобы не думать самой о будущем, не мечтать о лучшей доле. Вот она тогда, во время их игры, сказала, что самая главная ее мечта – любовь. Еще бы! Ей не надо выкарабкиваться из бедности, быть осторожной, просчитывать каждый шаг. Ей нечего стесняться, стыдиться. Ни убогой обстановки, ни одежды своей. Все уже есть. Конечно, можно любить, детей рожать. Ей тоже хотелось любви и детей. Чтобы они получались вот так: весело, с приключениями, бесстрашно. Хотя… Что уж там – бесстрашно. Папа Альбы сказал же, что не знал, в каком виде вернется. То есть – живым или мертвым. Так что – был все-таки страх. Да еще какой. А у них жизнь побеждала. Ну и пусть. У них так, а у нее иначе. Ей надо самой в люди выбиваться. И ни о чем другом не думать.

Она устала. Слишком много чужих. И новых впечатлений. И спать давно пора. Они с Галкой рано ложились, с приходом тьмы, внезапной, как всегда бывает на море. Зашло солнце за горизонт, небо загорелось, освещенное последними его лучами, и все – тьма. Сейчас тьма царила уже давно. На столе появились стеклянные фонарики с горящими внутри свечками. Стрекотали цикады. Ужасно громко стрекотали, заглушая шелест сонного моря.

– А вы уже ходили на гору? – услышала она вопрос и даже не сразу поняла, что обращаются к ней.

– Что-что? Прости, я задумалась.

Волька посмотрела на спрашивающего. С ней заговорил один из Галкиных братьев-постояльцев. Старший Егор, младший Андрей. Но похожи, как близнецы. Впрочем, Волька никогда не разглядывала их внимательно. Зачем ей? Они ходили вместе на пляж, играли в волейбол, вроде были из одной компании. Но это только до конца августа. А потом больше и не увидятся. Нечего и запоминать.

– Я Андрей, – сказал парень. Он привык, что все путают их. – Ты спать хочешь?

Волька расстроилась, что он прочитал ее мысли. Раньше она принялась бы отрицать, сказала бы, что просто отвлеклась от общего разговора. И замолчала бы, как камень, чтоб от нее отстали. Но тут все было по-другому. Она с первого дня у моря разрешила себе стать другой, не навсегда, на короткое морское время. Море и солнце не позволили ей оставаться холодным камнем. Она решила попробовать быть открытой – только до конца лета.

– Да, – ответила она. – Ужасно спать захотелось. – Мы тут обычно рано ложимся.

– Я заметил.

– Потому что мы рано встаем.

– Понятное дело.

– А что за гора? Все нас спрашивают, ходили ли мы на гору. Это достопримечательность местная?

– Можно и так сказать. Только о ней мало кто знает. Мы ее называем Наткина гора. Тетя Наташа нас на нее водила каждое лето. Хотя бы один раз, а поднимались. Бывало, и не один. Так что? Не ходили еще?

– Нет. Еще нет. А что в ней такого интересного?

– Это словами не передашь. Надо подняться. И спуститься. Тогда станет понятно. Может, пойдем завтра?