Третий провал. Луиза повернула в коридор, сломя голову кинулась вперед - кажется, да нет, не кажется, там свет, там человеческие голоса. Коридор расширился, потолок - обычный, светящийся, пусть и очень тусклый, стал выше. Железные двери, попадающиеся через неравные промежутки, были подписаны белой облупленной краской: 1, 1А, 1В... Луиза хрипло дышала, не в силах унять сердцебиение. Сама себя напугала. А если кто видел? Тут идти-то от лифта, наверное, метров сто, а успела в штаны наложить. Срам какой.

Она постучала в седьмую дверь.

– Хто, блядь?
– неласково пробасили изнутри.
– Колька, ты, паскуда?

Луиза расправила маску и активировала голос.

– Социальное управление, инспектор Луиза Штерн. Яков Котко дома?

– Ну?

– Яков Данилович, впустите меня. Я нахожусь здесь с официальным визитом. Вы вправе отказаться меня впустить, в этом случае Социальное Управление привлечет полицию для оказания содействия. Откройте, это всего лишь профилактическая беседа.

– Хуилитическая. Хули вам, блядь, надо?
– бормотал, приближаясь, бас.
– Вот, блядь, государству родному делать нехуй, бабла, блядь, полно, все на берегу морском живем, шоколад жуем.

Дверь распахнулась. Внутри было светлее, и Луиза видела только силуэт лохматого мужчины на голову выше ее.

– Агаааа, - протянул Яков Данилович.
– Новая пани инспекторка. Ну, как говорят на нулевом, доброго времени. Проходите, не стойте. Чаю, кофе, какао? Пива, самогоночки?

В гроте стоял тяжелый дух многодневной пьянки. На круглом столе, придвинутом к узкой кровати, были навалены какие-то свертки, высились бутыли, на тарелках пушилась плесень - белая, роскошная, как натуральный мех. Вообще повсюду были ящики, коробки, мешки, набитые черти чем. Луиза критически осмотрела единственный табурет и решила не садиться. Яков плюхнулся на кровать.

– Ну? Чем обязан? И где моя дражайшая инспекторка Вера?

– У меня нет данных о Вере. Яков Данилович, - Луиза включила планшет.
– Я направлена сюда для проведения...

– Как-как вас зовут?

– Меня зовут Луиза Рустамовна Штерн, я направлена к вам для проведения...

– А почему вы, Лиза Руслановна, с какой-то, не побоюсь выражения, стрёмной хренью на лице? Воняет вам у нас? Заразиться боитесь?

Луиза зажмурилась под гуглами и досчитала до трех. Вдох-выдох.

– Моя маска связана с моим состоянием здоровья. Яков Данилович, это к делу не относится. Давайте приступим. Итак, по нашим данным, вы уже третий месяц не имеете постоянного места работы и регулярного заработка.

– Вы из налоговой?

– Н-нет, я - инспектор СУ...

– А тогда зачем вам о моих заработках знать?

– Яков Данилович, наше ведомство занимается, прежде всего, условиями, в которых живут граждане города. Наша цель - достойный уровень жизнь для каждого. Если у вас нет средств на пропитание, жилье, медицинскую - в том числе, наркологическую - помощь, мы готовы протянуть руку...

Он гоготнул, плеснул себе в стакан и залпом выпил. Луиза вывела на планшетку протокол. Пометила в графе "субъективные впечатления": собеседник пьян, ведет себя вызывающе, на контакт не идет. Как, если верить личному делу, и всегда, собственно.

– Ладно, Лиза Руслановна, тебе скажу. Только это не для налоговой! Есть у меня средства, есть у меня заработок и все у меня за... хорошо. Я тут, внизу, второй день, проживаю у Коли, моего брата, значит. Пьем за встречу. Завтра опохмелюсь - и снова работать. Не щадя живота, рук и ног.

– Кем работаете?

– Кем-кем... Обходчик я, хе-хе. Старые тоннели обхожу. И заброшку всякую.

– Лицензия есть у вас?

– Вот видишь, Лиза, я к тебе - по-человечески, а ты ко мне - как налоговик! Еще раз, русским языком: бабла мне хватает. Проблем нет. Помощь не нужна. Разве что вот бабы нет... Ты вот замужем?

Он внезапно оказался совсем близко - только что сидел на постели, и вот уже нависает над Луизой, душный, широкоплечий, будто занявший все помещение. Луиза только глянула на него - всклокоченные белые волосы, короткая рыжеватая борода, глаза темные, с прищуром, худощавый, но не изможденный, а жилистый - конечно, он же много ходит, протискивается туннелями - и тут же потупилась. Ботинки у Якова были не под образ, дорогие туристические ботинки.

– Яков Данилович, я рада, что у вас все хорошо, пожалуйста, для подтверждения моего рапорта прижмите большой палец правой руки, - она отодвинулась, протянула планшетку с открытым бланком.

И бегом отсюда. Бегом. Мыться. Какая же гадость.

Растопыренная пятерня кинулась ей в лицо и дернула маску вниз.

– Оп-пачки. Ебёна кочерыжка. Простите. Простите, Луиза Рустамовна.

Выронив планшетку, Луиза закрыла ладонями лицо. Безобразные рубцы горели, будто вокруг все еще бушевал огонь, и кожа, поджариваясь, лопалась. Луиза дезактивировала голос, чтобы не слышно было ее плача.

– Блин. Луиза. Простите.

Луиза раздвинула пальцы и сквозь щелочку посмотрела во внешний мир. Яков склонился к ней, заглядывая в лицо.